Ах, война, что ты сделала...

— Зря мы отдали, — сказал комбат. — Нужно было все раздать в батальоне. Люди воюют, рискуют жизнями, так хоть деньгами бы их отблагодарили за такую нелегкую службу. Некоторые здесь уже по году-полтора прослужили и не имеют даже возможности себе что-то приобрести. А в штабе тыловые крысы прикарманят их себе — сумма-то солидная. Думаю, что из-за этих денег еще такой скандал будет, мало не покажется! Бросили мы им яблоко раздора, а зря, не нужно было этого делать.

Он ушел в десантный батальон, а я вернулся в палатку, достал нераспечатанную пачку.

Скоро уезжать, а я за два года так ничего и не смог купить: ни себе, ни жене, ни ребенку, ни родным. Теперь-то уж точно приобрету: магнитофон, джинсы, жене дубленку, дочери подарков. Наверное, еще останется. Можно в Кабул слетать, там выбор большой. Неужели повезло?

Я держал пачку и радовался: «Подумать только, я настоящий миллионер».

И хотя покупательная способность риалов была меньше афганей, а те, в свою очередь, дешевле советского рубля, все равно миллион грел душу и вселял некоторую радостную надежду на светлое будущее. Рейд оказался очень удачным. Такой богатый трофей был впервые за всю нашу службу здесь.

Правда, другие подразделения уже брали нечто подобное, но сумма наших денег была намного больше их. Радуясь удаче, я почему-то постоянно думал о словах комбата и вскоре чувство радости сменилось ощущением тревоги.

— Действительно, зря мы отдали их в штаб. Грязи от них будет еще немало. И те, кто рисковали в бою и по совести имеют на них право, все равно останутся в дураках, а штабные шакалы себя в обиде не оставят.

Через несколько дней один, обиженный на командование бригады, штабной работник поделился с комбатом информацией, что сданные нами деньги в основном разошлись по сейфам и карманам офицеров управления бригады. В Кабул отправлена лишь маленькая их часть. Для их доставки был выделен спецрейс и усиленная охрана. Думаю, что и отправленные в Кабул дальше армейского штаба тоже не ушли. Ведь все мы — люди.

Через некоторое время один, недавно прибывший по замене в батальон, командир роты пьяным был задержан в аэропорту в дукане. Капитан что-то потребовал от дуканщика, а когда тот ответил ему отказом, дал прямо в магазине предупредительную очередь из автомата. На несчастье ротного, начальник политотдела подполковник Плиев заехал в тот же магазин. Ротный пытался убежать от него, но из его маскировочного комбинезона на землю упала распечатанная пачка тех трофейных денег. Вскоре я был у начальника политотдела и выслушивал все, что он думает о вновь прибывших бестолковых офицерах и о нас, тоже таких же, бессовестных и нечистых на руку, командирах и политработниках.

— Все деньги на стол! — приказал он. — Перетрясти весь батальон, вывернуть наизнанку все загашники, но к утру все деньги должны лежать у меня на столе! Не сделаете, как я приказал, — пеняйте на себя. Твой комбат в батальоне человек новый, к тому же только назначенный на должность. С него, как говорится, и взятки гладки. А ты — самый старший по времени службы здесь, поэтому я не буду требовать и спрашивать с Бондарева, я спрошу с тебя, и очень строго! Задачу понял? Действуй! Если ничего не найдешь, я тебя с должности сниму. Батальон перерыть! К утру все сдать!

Его заместитель, подполковник Лукьяненко, когда мы вышли из политотдела, сказал более мягко и понимающе:

— Не принесут вам эти деньги радости. Сдайте их от греха подальше. А то еще такой же ухарь-ротный или взводный попадется снова с ними, и влетит тебе до замены по первое число. Получишь партийное взыскание, и не видать тогда тебе ни академии, ни перспективы. Ты хоть предупреди вновь прибывших офицеров: пусть знают чувство меры и сильно-то не борзеют, а то они, наверное, думают, что здесь такие деньги сыпятся с неба очень часто, разубеди их в этом. Повезло вам с комбатом впервые за два года, ну и радуйтесь, только тихо и без шума. Поговори с офицерами, и по возможности хоть часть денег, но сдайте, изобразите перед Плиевым свою работу, ведь он этот случай так не оставит, сам понимаешь, а поэтому не рискуй! Уж ты-то его хорошо знаешь!

Придя в штабную палатку батальона, я рассказал комбату о своем разговоре в политотделе и решении начальника политотдела привлечь ротного к партийной ответственности.

— Не переживай. Деньги отдавать не надо, тем более искать их в батальоне. Раздали деньги офицерам — и правильно сделали. На совещании я предупрежу офицеров, чтобы вели себя нормально, поскромнее, ну а ротный, если он оказался дураком и не умеет пить, да еще и попался, пускай отвечает за себя сам, мы с ним не выпивали.

Вечером на служебном совещании я предложил добровольно сдать деньги, кто сколько может.

Комбат предупредил, что тот, кого поймают с деньгами, будет строго наказан.