Ахалъ-Тэкинская экспедицiя генерала Скобелева въ 1880-1881гг. съ приложеніем карты и плана

Было бы, однако, несправедливо сказать, чтобы уже всѣ гражданскіе чины выказывали такую щепетильную озабоченность о своихъ особахъ. Между ними находились и менѣе заботливые. Напримѣръ, одинъ изъ чиновниковъ, обладавшій штуцеромъ и большимъ запасомъ коньяку, имѣлъ такую безмятежную наружность "широкой русской натуры", и разсказы его о русско-турецкой войнѣ, гдѣ онъ былъ не только очевидцемъ, но зачастую и участникомъ, были полны такихъ ужасовъ, что, казалось, для него еще не создана та опасность, которая могла бы родить не. только чувство страха, но и даже просто ощущеніе неловкости.

"Погодите, господа, это что еще; даже не цвѣточки, а только листья, а вотъ какъ пойдутъ ягоды — вотъ когда, вы затанцуете. Я уже много и видалъ, и слышалъ, и Скобелева знаю хорошо", — говаривалъ не разъ "чиновникъ со штуцеромъ" въ кругу гражданскихъ обывателей, у которыхъ, несмотря на вытянутыя и печальныя физіономіи, появлялась саркастическая улыбка, точно они сомнѣваются въ правдивости разсказчика и давно привыкли къ его разглагольствованіямъ.

11-го числа, утромъ, джигиты-развѣдчики принесли извѣстіе, что, будто бы, тэкинцы массами уѣзжаютъ на верблюдахъ изъ крѣпости, по направленію въ Мерву. Извѣстіе это весьма успокоительно подѣйствовало на сильнобьющіяся сердца "самурскихъ гражданъ". Но, увы! не на долго. Генералъ Скобелевъ рекогносцировкой того-же дня и слѣдующаго, 12-го числа, убѣдился, что численность непріятеля не только не уменьшилась, но даже еще увеличилась прибывшей мервской кавалеріей, которая была ошибочно принята джигитами за удалявшихся тэкинцевъ. Въ эту послѣднюю рекогносцировку, въ свитѣ генерала Скобелева былъ тяжело раненъ, съ раздробленіемъ плеча, докторъ Малышевскій, находившійся въ цѣпи подлѣ генерала. Раненаго, по причинѣ сильнаго раздробленія кости, несли до самаго укрѣпленія на носилкахъ. Потеря въ людяхъ была больше, нежели въ рекогносцировку 4-го декабря, благодаря многочисленной непріятельской кавалеріи, сильно насѣдавшей на нашъ маленькій отрядъ.

По прибытіи въ укрѣпленіе, всѣхъ раненыхъ помѣстили въ лазаретъ Самурскаго баталіона, который наканунѣ былъ опорожненъ отъ находившихся въ немъ прежнихъ раненыхъ, — эвакуаціей послѣднихъ въ Бамійсній госпиталь.

Съ наполненіемъ Самурскаго лазарета, увеличеннаго еще палаткой съ носилками отъ перевязочнаго пункта, больничныхъ мѣстъ для передоваго отряда болѣе не имѣлось. Въ этотъ критическій моментъ на выручку явился главноуполномоченный Краснаго Креста, князь С. Шаховской, прибывшій въ Самурское укрѣпленіе 12-го числа, вечеромъ, который привезъ съ собою: перевозочный транспортъ (одноколки и фургоны), лазаретъ на 260 мѣстъ для передоваго отряда и запасный складъ вещей для лазарета и перевязочныхъ пунктовъ. Помимо этого, проѣхавъ по новой коммуникаціонной линіи, главноуполномоченный Краснаго Креста устроилъ на постахъ медицинскіе околодки съ маленькими складами и поставилъ еще два небольшихъ лазарета.

Помощь, оказанная княземъ Шаховскимъ, явилась, какъ манна небесная, въ самыя критическія минуты.

Куда исчезли дивизіонные лазареты [45]), которые должны были составить передовой лазаретъ? Остались-ли они на западномъ берегу, или затерялись гдѣ-нибудь въ степи — объ этомъ никто не зналъ, а тѣмъ менѣе отрядный врачъ Гейфельдеръ, пріѣхавшій въ Самурское укрѣпленіе спустя нѣсколько дней послѣ князя Шаховскаго.

Чуждый интересовъ того вѣдомства, въ которомъ онъ служилъ и поглощенный другими занятіями, въ родѣ изученія слабыхъ сторонъ генерала Скобелева иди заботой о производствѣ своемъ въ дѣйствительные статскіе совѣтники "для пользы дѣла", отрядный врачъ провелъ совершенно безполезно почти 4 мѣсяца своего пребыванія въ Закаспійскомъ краѣ, до начала наступательныхъ дѣйствій.

Несмотря на очевидную несостоятельность въ. дѣлѣ, представителемъ котораго онъ являлся, отрядный врачъ все-таки не терялъ своего гонора и пускался на всевозможныя средства, подъ общимъ названіемъ "ловить рыбу въ мутной водѣ", для поддержанія своего престижа. Списаніе ихъ [46]), какъ мало интересныхъ для читателя, я оставляю въ сторонѣ. Невольно рождался вопросъ: чѣмъ-же руководствовалось кавказское военно-медицинское вѣдомство при назначеніи на такой важный и отвѣтственный постъ, какъ мѣсто главнаго врача экспедиціоннаго отряда, подобнаго эскулапа? По счастью, однако, личность, въ родѣ отряднаго врача, являлась почти исключеніемъ. Весь остальной, военно-медицинскій персоналъ съ полнымъ геройствомъ и самоотверженіемъ исполнялъ свою трудную задачу. Особенно выдѣлялись врачи при частяхъ войскъ, подвергавшіе свою жизнь одинаковой опасности, наравнѣ съ солдатами.

Вмѣстѣ съ отряднымъ врачемъ, въ Самурское укрѣпленіе доставленъ былъ и полугоспиталь, долженствовавшій служить первымъ эвакуаціоннымъ госпиталемъ опорнаго пункта. Скудныя средства его были пополняемы складомъ Краснаго Креста.