Ахани

У каждого из воинов охранной дружины была своя история попадания в ряды наемников, но не все хотели рассказывать о ней кому бы то ни было. Излишне болтая, можно было нарваться на неприятности. Однако молодой дас охотно делился своей с плотным смуглолицым анарием пожилых лет пристроившимся во второй с главы каравана телеге прямо возле юного возницы.

— Спустились с горы белые ари и напали, — голос его был низким. Ехал дас на вороном, под стать цвету его кожи, но немолодом скакуне. Конь понуро и медленно плелся рядом с неспешно едущей повозкой, изредка хватая попавшуюся по пути траву, и казалось чутко прислушивался к мерному поскрипыванию деревянных колёс.

— Поубивали всех моих родичей, забрали все добро, — говорил дас на анарийском диалекте, изредка коверкая слова. — А старшина говорит, заберем мол чёрное дитя на потеху благородным, пусть подивятся, и забрали меня. Но я был совсем мал и еле выжил в горах, по пути в Арию. Немного выздоровел и отдали меня торговцу в город Зара за три локтя ситца. Но в дороге ограбили караван, а я сбежал. Дошёл в Зара. Нашёл на рынке даса-торговца и взял он меня помогать. Потом одна из визиревых жен сказала, что он обманул ее и казнили торговца. А визирь забрал дом. Услышал на рынке, что Шитра — честный торговец, потому и пришел к тебе.

Шитра поскреб широкий мясистый подбородок сквозь короткую седеющую бороду и хмыкнул.

— Чудная история, Ньяма, — ухмыльнулся он. — Уж в Зара каких только историй не наслушаешься, но и твоя то интересна.

Торговец на мгновение задумался, взгляд его затуманился и застыл на крупе рыжей лошади, запряженной в повозку. Вокруг в траве поскрипывали и пощелкивали многочисленные насекомые, а немалая армия пернатой живности охотилась на них, кто по одиночке, а кто и стайками и нисколько не пугались разнообразные птицы медленно бредущего, маленького каравана.

— А я то побывал в твоей стране дасьей в юных летах, — задумчиво произнёс Шитра, чуть погодя. — Видишь, остался без руки, да выходил меня ведун наш. И Варуна не отдал Яме.

Торговец досадливо дернул правым плечом с короткой культей, прикрытой дорогой мягкой тканью рубахи.

— Потому левой научился сражаться, да еще и лучше, говорят, — Шитра взглянул на даса. — Видел я ваши джунгли и реку Ган тоже, ох и широка она.

— Да, Ган широкий, — кивнул чернокожий юноша. — Но я плохо помню его. Ган — священная река! Она даёт силы моему роду и бережет нас. Потому ари никогда не победить мой род!

— Так уж ли бережет? Уж сколько лет жгут ваши деревни! — усомнился Шитра.

— Можно убить немногих, но всех — нет, придет время и придётся ари держать ответ за все! — молодой дас нахмурился.

— А вот это будет хорошо для меня. Ариям станет нужно больше оружия и хорошо заплатят за него, — торговец довольно заулыбался. — Если скажешь мне, когда это будет — подарю тебе коня, на котором сидишь.

Молодой дас взглянул на пожилого жеребца под собой и задумался.

— Я буду спрашивать в Зара у моих родичей, они знают и скажут мне, но позволь просить тебя, — голос Ньямы приобрёл вкрадчивый оттенок, а взгляд метнулся на третью повозку. — Позволь вместо коня просить тебя девушку.

— Умеешь торговаться, — чуть улыбнулся Шитра. — Но твоя информация не стоит столько сколько стоит эта девочка. Глаз то твой наметан — вижу! За эту девочку немало отвалят на базаре, может даже кто из визиревых купит ее в гарем, если Великий Ахура будет благосклонен ко мне!

— Ну конь тоже хороший, — согласился Ньяма с некоторым сожалением и, снова взглянув на третью повозку, на некоторое время примолк.

Русоволосую девушку сильно трясло. Деревянные колеса скрипели и подпрыгивали на каждом ухабе и хотя опытный передний возница всегда ехал по уже знакомому ему ровному маршруту, но мелких препятствий все равно было немало. Пленницу уложили на груду качественно выделанных шкур, также внутри стояли несколько пузатых запечатанных бочек, пахнущих рыбой — они были прикреплены к бортам телеги, и один невзрачный продолговатый сундук, обитый витиеватой сталью.

Хини чутко прислушивалась к разговору. И хотя большинство слов она не понимала, все же часто в речи проскальзывали знакомые ей и можно было примерно догадаться, о чем говорят анарии. Из-за грубого полога, натянутого на повозку, внутри царил полумрак и духота. Впереди возле возницы было небольшое отверстие для того, чтоб воздух попадал внутрь, но этого все равно было недостаточно и Хини сильно потела. Ее светлое платье липло к телу в некоторых местах и потому стесняло движения, хотя двигаться ей было некуда. Задний полог повозки был приоткрыт для создания сквозняка, но ветра почти не было.

Зато девушка отлично видела двух наемников, едущих за ее телегой. Вернее их крепких боевых коней. Но и сами темнолицые воины изредка заглядывали внутрь и с ухмылками оглядывали стройную девичью фигуру. Хини презрительно отворачивалась в ответ.

Из разговора чернокожего даса с торговцем Шитрой девушка поняла, что везут ее в город Зара, в саму Анарию и это сильно расстроило ее.