Ахегаум

— Пять наказаний.

Эффект Эш и правда вскоре почувствовала. Внезапный жар во всём теле, слабость в ногах, «бабочки» в животе…

Вскоре соски Эш затвердели, а внизу у неё стало не только жарко, но и мокро. Девушку напоили афродизиаком. И теперь её тело против воли возбуждалось, сгорая от желания и невозможности это желание удовлетворить. Временной невозможности. Палач вдруг приблизился, схватил пленницу за груди и принялся их мять, периодически стимулируя соски. От этого возбуждение Эш усилилось, казалось, десятикратно. Касания мужчины посылали по всему телу волны наслаждения, а с пухленьких губок пленницы один за другим срывались громкие стоны, «ахи», и «охи».

Движения палача становились всё агрессивнее, теперь он уже пощипывал и выкручивал соски Эш, причиняя той боль вместе с удовольствием. Впрочем, боль ни шла ни в какое сравнение с пытками и многократно перекрывалась наслаждением.

Вдруг, одна из рук мужчины отпустила грудь пленницы и скользнула вниз. К своему собственному удивлению, Эш даже не попыталась сжать бёдра. Рука палача коснулась промежности девушки, и тело той взорвалось новыми ощущениями. Совсем немного стимуляции, всего лишь обычных поглаживаний, и Эш уже была почти на пике. Когда палач вдруг сунул средний палец внутрь, одновременно скользнув большим пальцем по лобку вниз, тело девушки взорвалось снова, на этот раз взлетев на небеса.

К таким ощущениям реинкарнатор оказался не готов. На какое-то время ему полностью снесло крышу, из разума вынесло все мысли, осталось только кричащее и дёргающееся от удовольствия тело. А потом оргазм постепенно пошёл на спад, и осталось только ощущение приятной неги.

— Шесть наказаний. Снова испортила мне одежду, — палач показал Эш свой рукав, забрызганный любовным соком.

У пленницы не было сил ответить.

— У нас с тобой впереди долгие три месяца, за которые я сделаю из тебя послушную и покладистую рабыню, — сказал палач.

Его слова сейчас ничего не значили для Эш. Она их слышала и понимала, просто… Не было сил подумать над смыслом сказанного, даже машинально.

— А пока что, начнём первое из шести заработанных тобой наказаний. Зелье будет действовать ещё несколько часов. Но я вернусь только утром.

С этими словами палач покинул камеру, захлопнув за собой дверь и закрыв её на замок.

Эш постепенно начинала приходить в чувство. В голове реинкарнатора вертелись вопросы…

Всегда у всех ли женщин такой крышесносящий оргазм? Если да, это многое объясняет в поведении некоторых его подружек из прошлых жизней, но задаёт куда больше вопросов. Если нет, то в чём дело? В зелье, в Ахегауме, или в этом конкретном теле? Уж явно не в особых умениях палача (это-то реинкарнатор мог сравнить с собственными перформансами) и уж тем более не в симпатии к нему.

На смену этим вопросам пришли кое-какие выводы, когда сознание чуть больше прояснилось. Зелье действовало, снова возбуждая Эш, но разум реинкарнатора поймал момент, но пока ещё возбуждение не накопилось достаточно, чтобы затуманить разум, а оргазм уже полностью схлынул.

Реинкарнатор вспомнил слова Момо, того опытного игрока, давшего ему копьё в первый день. «Ахегаум — это мир, подстраивающийся под каждого игрока и дающий ему то, чего он желает. Если ты тренируешься из страха встретить опасность, ты её встретишь.»

Всё в общем-то так и вышло. Чего реинкарнатор тайно хотел в первый день? Чтобы всё стало как раньше… Ну почти, так и получилось. Встретил опасность, ради которой тренировался. Спас пацана и девчонку. Стал лидером в группе, разжился лутом… А потом, ночью в таверне, ему ненадолго захотелось узнать — каково это, женский оргазм. Не то чтобы он не слышал, но прочувствовать самостоятельно это совсем другое дело… И одновременно с этим захотелось снова выработать дисциплину, чтобы не поддаваться таким мыслям. Желание он подавил. Именно подавил… И вот он здесь, в плену, качает дисциплину. А заодно и узнал «как оно».

Причём узнал максимально комфортно для себя, как не парадоксально. Ведь его фактически изнасиловали! А значит никакой вины на нём нет. Он уж точно не из тех, кто будет себя винить за действия других людей. Да и в плен он попал не по собственной дурости, его буквально подставило само пространство, выведя к преследователям через поворот, который был от того места в дне пути.

Почти всё это очень удобно… Даже то, что палач не стал трахать пленницу, а ограничился мастурбацией. Очень удобно и подозрительно. Кроме разве что пыток, и того, что он раскололся. Но опять же особой вины перед Шоном и Лией не чувствует. Здешний бесконечный лес уже показал, как может тебя наебать. Может годами водить преследователей вокруг той деревушки, а может, небось выкинуть Шона прямо на голову этого лысого лорда, когда парень в кусты поссать отойдёт.

Смущали только пытки. Этого он точно не хотел… С другой стороны, он готовился к опасностям и чётко осознавал, что самой большой угрозой является плен. И очень не хотел быть выебанным, когда только очнулся здесь. Вдруг, в голове реинкарнатора родилось внезапное осознание.