Ахейцы. Книга третья

В миртовых кустах оказалось слишком мало места – только Пелей и мог спрятаться. Как ни пристраивался Хирон, как не пытался сжаться, а лошадиные габариты никак не хотели вписываться в небольшое пространство – то хвост выглядывал некстати, то гнедая спина высовывалась из укрытия, ломая ветки. После нескольких неудачных попыток стать невидимым, Хирон сдался.

– Нет, так не пойдет. Придется тебе одному свою невесту дожидаться. – заключил Хирон.

– Может, поплаваешь поблизости? В качестве поддержки? Не бросай меня, Хирон. – стал канючить Пелей. Так не хотелось оставаться одному в этом гиблом месте – как потом, в случае неудачи, выбираться отсюда без Хирона?

– Испугался что ли? Не трусь – ты справишься. Я домой поплыву. Столы накрывать. А то спугну еще Фетиду, если буду круги тут наматывать вокруг грота.

Остается Пелею проститься с другом и занять позицию в кустах – из засады он терпеливо ждет свою невесту. Так проходит полчаса, час…

– А вдруг она не каждый день сюда наведывается? – ворчит Пелей, у которого затекли ноги. – Возьмет, да совсем не явится. И что мне делать?

Но, вопреки опасениям Пелея, спокойная голубая гладь пришла в движение, шумная пенистая волна обдала миртовый куст, дельфин лихо выписал крутую дугу, и на берег вышла обнаженная девушка с каштановыми волосами – та самая, с гобелена, что сейчас висит у Хирона в пещере – Пелей сразу узнал ее. Но разве может шелковая вышивка поспорить с оригиналом – да еще таким – совершенные линии загорелого тела – гибкая талия, упругая развитая грудь, узкое плечико, изящная ручка – что и говорить обо всем остальном. Фетида выглядит чудесно, впечатление завершают солнечные блики, что отражаются от мокрого тела – каждая капелька блестит на солнце, потому и кажется обомлевшему Пелею, будто девушка окутана сиянием. А походка, а жесты, энергичные, порой резкие – Фетида смотрит задорно, смело – по всему видно, что ей нравится такой активный и в то же самое время беспечный образ жизни, нравится чувствовать жизненную силу, играть ею, споря с волной, нравится быть в непрестанном движении, получать удовольствие от этого мира и быть частичкой его – вообщем, юная богиня, одно слово. Пелей едва не ахнул при виде столь уверенного в себе совершенства. Фетида прошла совсем рядом, задев рукой миртовый куст. Ветки приветливо зашелестели в ответ.

– Вот это да. А я, дурак, еще капризничал. – бурчит потихоньку Пелей. Ему велено подождать минут пятнадцать-двадцать, пока Фетида заснет. Так проще – объяснял накануне Хирон. – Пока она спросонья разберется, что к чему – у тебя будет минута- другая, чтобы ухватить ее покрепче.

На ощупь вдоль прохладных базальтовых стен осторожно пробирается Пелей вглубь грота – после яркого солнца глаза едва различают в полумраке копну душистого сена и девушку, что растянулась на ней – Фетида улеглась на бок, нежную щечку подпирает ладошка, волосы рассыпались в беспорядке, одна нога вытянута, другая согнута в колене – разводя полушария попки так, что привыкший наконец к полумраку Пелей различает темный пушок, прикрывающий девственные прелести богини – он едва сдерживается, проглатывая слюну – как же хочется запустить руку туда, меж бесстыдно разъехавшихся ножек, торопливо нащупать среди нежной розовой ткани узкий маленький вход – стоп, но тогда одна рука будет занята – как мне саму Фетиду держать? Одной рукой? Хорошо, если ей понравятся неожиданные смелые ласки будущего мужа. А если нет?

– Понравятся, еще как понравятся – попробуй, Пелей – шепчет ему на ухо бес.

В самом деле, вновь сглатывает слюну Пелей – может, это и есть лучший способ завоевать ее – жаль, что на этот счет Хирон не оставил инструкций. Искушение столь велико, что Пелей подступает ближе и склоняется, пытаясь рассмотреть слегка разошедшиеся губки – должен же я видеть, что там у моей невесты, все ли в порядке? – находит себе оправдание жених. Он все стоит в замешательстве, не решаясь дотронуться до Фетиды.

– Что медлишь? – продолжает искушать его бес – Тебе осталось лишь протянуть руку. Не буди ее, начни ласково, нежно – проведи осторожно пальчиком для начала – если постараешься, она даже не проснется, решит, что это всего лишь приятный, сладкий сон – лишь шире раздвинет ножки да оттопырит попку – а попка у ней – что надо.

Пелей смотрит на свои дрожащие пальцы. Нет, нельзя быть в этом уверенным. А что, если проснется? Проснется и увидит меня впервые – понятное дело, испугается, спала себе спокойно, и вдруг какой-то незнакомец норовит пристроиться между ног…

– Вот тут-то ты ее и схватишь. – советует бес. – Грубо обойтись с девушкой никогда не поздно.