Ахейцы. Книга третья

Она заботливо усаживает своего супруга на первый попавшийся табурет, Пелей тут же роняет буйную голову на стол, едва не опрокидывая чаши – Фетида поспешно убирает помешавшие предметы – все для тебя, муженек, отдохни немного. Убедившись, что глаза Пелея закрылись, и он блаженно засопел, Фетида оглядывается по сторонам в поисках посаженного отца. Вот он – в приятном тет-а-тет с Артемидой – та в блестящем жемчужного цвета наряде смотрится потрясающе – глаза Зевса так и скользят вдоль ее стройного тела – не зря Гера ревнует мужа ко всем подряд.

– Я просто умею ценить красоту. И наслаждаться ею. Приятно, когда женщина радует глаз – неважно, дочка она мне или нет – неизменно отвечает Зевс на постоянные упреки.

– Ловелас проклятый – бранится Гера – Неисправимый волокита.

– Что поделать? – в ответ невозмутимо пожимает плечами хозяин Олимпа. – Такой уж я.

И все возвращается на круги своя. Используем же его слабость себе во благо – решает Фетида. Если правильно подойти к этому делу, вместо того, чтобы ругаться без толку – да из него, из Зевса то есть, можно веревки вить. Не устоит он пред хорошенькой женщиной, а тем более, такой обворожительной невестой. Фетида поправила свои рассыпавшиеся каштановые локоны, приспустила возможно ниже вырез белоснежного платья, просияла очаровательной улыбкой и, подхватив чашу с нектаром, направилась к своему посаженному отцу.

– Дорогой папаша, ты, я смотрю, не скучаешь – кокетничает Фетида, посылая выразительный взгляд собеседнице Зевса – отойди, мне нужно с ним кое-что обсудить. Артемида отлично все читает по глазам – женщины, если хотят, всегда могут без слов понять друг друга. Ничего не имеет против Артемида, и под каким-то надуманным предлогом оставляет их одних – Фетида беззвучно благодарит ее в след, и тут же, не теряя времени даром, приступает к делу.

– Я так счастлива, отец. Ты себе не представляешь…

– Ну почему? Представляю я все…Свадьба получилась славная, и жених тебе по душе пришелся, не так ли? – смеется Зевс.

– Так, отец, так. – восторженно поддакивает Фетида.

– А ведь это я все придумал. – самодовольно отвечает Зевс. – Иди сюда, дочка. Дай я тебя обниму. – а сам косит в открытое ее декольте и норовит шлепнуть по мягкому месту.

– От подарков я просто в восторге – заливается соловьем Фетида, будто не замечая шаловливых рук – Моему Пелею в таких доспехах не стыдно и тысячным войском командовать.

– Конечно, о чем речь. Сам Гефест трудился – по моим эскизам. – пропускает мимо ушей Зевс вторую часть фразы.

– Умеешь ты, отец, поразить всех – широтой, размахом, щедростью своей…

– Ты права, дочка – поглаживает бороду Зевс. – Я еще и не такое могу.

– Может побалуешь нас? Удивишь всех напоследок. Ты только представь – утром проснутся все – а на поляне – войско почетным караулом выстроилось…Все как на подбор – смелые, отважные воины и впереди всех Пелей в золотых доспехах.

– Выдумщица ты, Фетида. Войско, оно, конечно, несложно из тех же муравьев создать – я однажды делал такое на Эгине. Но испугаются спросонья боги. Не поймут.

– Все они поймут. Отсалютует Пелей гостям, воины ударят в барабаны и проводят всех бравой песней. Ну же, отец – сделай это для меня.

– Ладно, дочка, если для тебя, то пожалуй, ты того стоишь. Будет тебе войско.

– Ай, спасибо – чмокает в щечку Фетида Зевса.

Дело сделано, утром получит ее Пелей тысячное войско – наберется ведь на этой поляне тысяча муравьев? А больше и не нужно. Фетида всматривается в темноту, что царит за пределами ярко освещенной пещеры – она стоит на пороге, у самого края торжественной звездной ночи, ночи ее надежд – все будет так, как она захочет – пусть уверен Пелей, что он главный, пусть считает Зевс, будто он управляет миром – это мы, женщины, милостиво позволяем им так думать.

Яблоко раздора

А праздник, между тем, постепенно приближается к своему завершению – когда все тосты сказаны, народ уморился и охрип от песен, а на столах, среди художественного беспорядка прикорнули головы утомленных вином гостей; когда понемногу затихают струны позолоченной лиры – лишь последняя пара скользит в медленном танце под аккомпанемент одинокой флейты. Незаметно покинули пещеру кентавры – побросав венки и еловые ветки прямо на застеленной ковром лужайке – сам Хирон вывел потихоньку своих подопечных, чтобы не мешали отдыхать высоким гостям. Зевс, оставив жену в обществе подружек, подсел к Посейдону – вдвоем они вяло доедают гуся – уж не лезет ничего, но рука сама тянется отщипнуть хрустящее крылышко –

– Знатно погуляли… – делится впечатлениями Зевс, и, щелкнув жирными пальцами, повышает голос:

– Ганимед, плесни-ка еще нектару…

Изящный стройный молодой человек с полотенцем через плечо ловко подлетает к своему повелителю – чаши уже наполнены – вышколенный Ганимед делает шаг назад –

– Нам тоже, Ганимед – раздается голос Геры.

Он тут же спешит на зов – три богини, изрядно разомлевшие от вина, уставшие от танцев, сидят уютным кружочком – кудрявая голова Ганимеда почтительно и услужливо склоняется пред ними, пока из кувшина льется нектар.