Ахэрээну (СИ)

Может быть, символом этих лет станет кто-то, о ком и вовсе не думали. Например, неизвестный ему поэт или летописец.

Или вовсе имя, созданное народной молвой.

Может быть…

**

В то утро она проснулась с рассветом, заметалась, затосковала, не желая верить в предчувствия. Послала служанку пособирать слухи — но нет, ничего не звучало нового. Она отменила урок, чувствуя, что с такими дрожащими пальцами может только уронить инструмент. А около полудня в дверь постучал один из ее доверенных лиц, метельщик привратной площади, тогда сердце и вовсе оборвалось.

— Его увезли, госпожа, — сказал метельщик. — Повозка была закрытой, но мой брат видел, из какого дома процессия…

И, поняв, видно, ее чувства, о которых не мог и догадываться, прибавил:

— Да вы не тревожьтесь так. Мало ли, куда и зачем…

В том-то и дело, подумала молодая женщина. Да, мертвых увозят не так, но Осорэи может оказаться неподходящим местом для казни.

Потом — уже к вечеру третьего дня — она разведала, что повозка проследовала на восток, далеко, в сторону Иэну. Это означало — Столица.

Тогда она начала собираться, да и не много требовалось с собой.

— Госпожа, как же так? — причитали слуги. — Вы снова уходите… бросаете все… надолго ли?

— Пока не узнаю… какой бы ни была новость. А потом вряд ли вернусь именно сюда.

Промелькнул перед глазами никогда не виденный дом, и почему-то казалось: там есть небольшое озеро рядом, и цветут розовые лотосы. И стрекозы шелестят и гудят в камышах…

Да, вести она узнает одной из первых, ее осведомители хороши и любят ее. Новости прилетят в Храмовую Лощину быстрей, чем в квартал развлечений. Но это будет еще не скоро… Дорога в Столицу, сколько-то времени там, а потом торговый караван или путешественник отправится в Хинаи, в лучшем случае удастся разузнать, какое письмо получит новый глава провинции.

Зимой ли, когда на дворе холод, возникнет на пороге ее комнатки неприметный человечек, или осенью на ветру женщина-прислужница отзовет в сторону, и они скажут… Да, что-то они скажут. День этот будет…

Вряд ли ее молитва весома, она не так наивна, считать, что просьбами к высшим силам и зажженными свечами можно изменить такую судьбу. И все-таки хоть и призрачная, но надежда.

Дорога в Лощину была ей уже почти как родная. Когда колеса повозки постукивали по камням, уже показались первые звезды в небе. Лайэнэ велела возчику остановиться, вышла и огляделась. Хорошо здесь было, тихо и пусто. Не праздник, чтобы тянулась вереница паломников всех возрастов и рангов.

Звезды мерцали в темнеющем небе, Лайэнэ им улыбнулась. Неизменность и свет. Вечное напоминание, излюбленное поэтами, но от этого не менее честное. Связь между двумя, которая сильнее смерти порой.

Было, есть и не перестанет…

Почудился голос:

— Как жаль, что так поздно…

— Для этого не бывает поздно, — возразила она, обращаясь то ли к человеку, то ли к ветру в кронах деревьев.