Ахилл

Эй, Фамария, подай-ка нам теперь сладкого, аркадийского вина — мой гость его еще не отведал!

А вы, почтенные старцы — ну-ка, исполните песню, которую положено петь, когда мы принимаем гостя под своим кровом!

Славим богов, если наши богаты чертоги! —

грянули страцы. —

Славим богов, если стол наш богат и обилен!

Славим богов, если нас наградили здоровьем!

Славим богов, коль в любви посетит нас удача!..

Но если гостя в чертогах своих принимаем —

Вот когда высшую славу, боги,

мы вам воздаем!

— Слава богам! — провозгласил Клеон, поднимая свою чашу. — Слава им за эту радость, которую они изредка посылают нам!

— Но разве ты не собираешься вызвать стражу? — все еще глядя на него настороженно, спросил юноша.

— Стражу?.. — снова удивился Клеон. — Но зачем нам стража? О нет, я не собираюсь делиться таким дорогим вином с городскими стражниками!

Пей же, Профоенор (о, оставайся, оставайся же для меня Профоенором, сыном Исандра из славного Эпира)! Пей вино, радуйся, не думай ни о чем плохом!

И я буду радоваться вместе с тобою! Пускай даже ты назвался чужим именем, пускай даже цель, с которой ты сюда, в Микены, явился... — Клеон умолк, не договорив.

— Тебе и об этой цели известно? — спросил гость, пристально на него глядя.

— Ах, мало ли, мало ли что мне может быть известно! — махнул рукой хозяин. — Как бы тебя ни звали и с какою бы целью ты сюда ни прибыл — ты мой гость, и этим все сказано! Гость в моем доме — так стану ли я из-за чего-то роптать на богов?!

...Кстати, я прервался на том, что Ахилл как раз на них, на богов и возроптал.

Если желаешь знать, что было дальше, — так послушай же!

ВЕЧЕР

Победы троянцев. — Агамемноновы родственники. — В осаде. — Огненные шары. — Страдания Патрокла. — Поединок.

— ...Да, Ахилл возроптал! — продолжал Клеон. — И страшны были слова, с которыми он обращался к богам, укоряя их в том, что лишили его любимой Брисеиды!

После этих укоров он стал взывать к богам, моля их обрушить самые страшные беды на голову Агамемнона и всех данайцев. Но, быть может, в тот миг еще более страшные беды накликал он на самого себя...

Но те его беды были еще впереди; что же до наших бед — они не замедлили явиться...

Уже на другой день троянцы бесстрашно, будто и не было недавних поражений, вышли из-за городских стен и ровными рядами двинулись на нас. Ахилловы мирмидонцы как сидели перед шатром своего царевича, так и остались сидеть. Они даже не надели доспехи, и копья их были воткнуты в землю.

Мы выбежали за частокол спешно строить боевые порядки, хотя каждый понимал — все равно не успеем как следует построиться: слишком близко к стенам Трои был этот наш новый частокол.

Но не только и не столько из-за этого была обречена наша оборона. Теперь с нами не было Ахилла, зато оставались его страшные проклятья, нависшие над нашими головами, как туча, из которой вот-вот блеснет Зевсова молния. Только чудо могло что-то изменить, но никто из нас не верил, что свершится такое чудо.

Его и не произошло.

С грохотом ударилась движущаяся стена троянцев о наши нестройные ряды — и в несколько мгновений мы были сокрушены, смяты. Своими спинами мы обрушили свой же частокол, при этом наши задние ряды были просто раздавлены, а остальные постыдно бросились бежать, как бегут лишь трусливые рабы под кнутами надсмотрщиков. А следом двигались троянцы, ничуть не нарушив своего строя. Они шли и втаптывали наших раненых ногами в песок, и предсмертные хрипы этих брошенных нами раненых так и останутся нашим несмываемым позором.

Мирмидонцы наконец поднялись с земли и взяли в руки копья. Но не затем, чтобы нам помочь, а лишь для того, чтобы окружить двойным кольцом шатер Ахилла на случай, если троянцы двинутся на него. Командовал мирмидонцами Патрокл, ибо сам Ахилл из шатра так и не вышел.

О, если бы хоть он, Патрокл, оказался с нами — может, и позора этого не случилось бы!.. И с горестью, наверно, смотрел на наше постыдное бегство Патрокл, — но мог ли он ослушаться Ахилла?..

Гибели мы избежали только благодаря второму частоколу, возведенному вблизи берега. Из-за него наши эфебы начали метко стрелять из луков и, не решившись идти на штурм, троянцы развернулись и ушли. Если бы не это — уверен, тогда же они перебили бы нас всех до единого.

А если бы с ними был Гектор, то и частокол нас бы не спас — смели бы нас всех в море вместе с этим самым частоколом. Так что спасибо Ахиллу все-таки: даже вопреки его желанию, его меч, накануне повергший Гектора, нас все еще спасал...