Ахиллес, или Мир Аль-Азифа (СИ)

Ахиллесу стало понятно, что неверный ответ и судьба двух охранников предрешена. Стоит им сейчас лишь косвенно сморозить какую-либо чушь, и их головы в следующее же мгновение покатятся по земле, сорванные от одного единственного удара херувимовой лапы.

— Нет господин проходите. Для нас это честь.

Потеряв к охранкам всякий интерес, Арест гордой походкой направился внутрь. Ахилл последовал за ним. Один из охранников с ненавистью посмотрел на человека, который, как он считал, был рабом херувима. Но потом, оценив странные доспехи, перекинутый за спину щит и удивительный шлем он… В следующий миг, охранник повстречался своим взором с блеском холодных голубых глаз, в которых чувствовалась мощь средиземных морских стихий и понял, — ни какой ОН НЕ РАБ. И даже НЕ СЛУГА. Он тот, о котором в скором времени будут слагать даже не легенды, а мифы. Он увидел это отчетливо, так как был — магом. Причем не самым последним в этом мире.

Проиграв схватку с херувимом, чего в принципе и следовало ожидать, он решил отыграться на его, как он думал рабе и… Снова проиграл.

— Диорен, сообщи хозяину, что к нему направляются важные гости. — обратился маг ко второму охраннику и тот незамедлительно дернул за красный шнур, звонок которого оповещал хозяина и предупреждал, что под своды его шатра направляются очень важные гости.

Полумрак этого странного сооружения, неприятно удивил Ахиллеса. Он привык к простору и солнцу и не хотел снова погружаться в ночь средь бела дня. Он решил не зыркать зря по сторонам, все равно ничего не видать, хотя внутренним сознанием чувствовал, что за ними наблюдают во все глаза и глаза эти, привыкли повелевать сотнями и тысячами, а значит их хозяева опасны. Тут к ним навстречу вышел хозяин всего этого заведения. Хозяином оказался Пан. Его силуэт четко вырисовывался в полумраке помещения освещаемого слабым светом едва горевших масляных ламп. Нечеловечески глубоко посаженые глаза. Среди короткой курчавой шевелюры, четко просматривались два небольших рога. В низу подбородка росла длинная козлиная борода. Вполне человеческая фигура была облачена в простую серую тунику. Вместо человеческих ступней, красовались широкие копыта.

— Я приветствую… — Пан тут же осекся.

Он ждал саму царицу Гимину, которая изъявила желание, тайно почтить самую достойную арену торга. А тут на тебе. Херувим и какой-то человечишка и его Триэка оторвали от приготовления царской ложи?

'Ну и задам я сегодня порку этому Диорену. Хотя если и Диорен и Ставрог не смогли объяснить этим гостям, что сегодня проводится закрытый бой, значит, что-то тут не так. Хотя действительно чего это я храбрюсь? Передо мной же не кто ни будь, а ХЕРУВИМ — что б ему не ладно было. Мда Триэк… Стареешь!'

— Вот именно Триэк. — мысли Ареста появились в голове Триэка неожиданно, вызывая при этом слабый намек на головную боль.

'Боги небесные, для него ведь мои мысли, что пергамент для ученного'

— То же верно пан. Теперь осмысли то, что я тебе сейчас объясню.

— Да господин. — наконец выдавил Триэк.

— Во первых, ты видишь сзади меня человека.

— Да господин. — глаза пана с удивлением уставились на щурившегося в его сторону ахейца.

— Сегодня он будет биться с любым из твоих бойцов. Нашей порукой будет его бронзовый меч.

Триэка прошиб озноб. Заполучить бронзовый меч, который стоил, как пятьдесят здоровых рабов, это искушение ради которого он бы пошел на многое. И слову херувима можно верить безоговорочно. Такой не обманет… А значит, он так уверен в этом странном человеке, что видать не сомневается в итоге схватки. Что ж… Это он пожалуй зря. Не даром Пан Триэк — содержит самую престижную арену Торжища. Все эти мысли пронеслись в голове пана столь стремительно, что даже херувиму не удалось познать их содержание, так как хозяину удалось их экранировать.

-..За это ты дашь нам двадцать медных прутьев. А сейчас накрой нам место вон возле того столба. — мысли херувима были жестки и непреклонны.

— Прошу прощенья перворожденный, но то место занято. Мы разместим вас в не менее удобном месте. И я согласен с условиями. Они справедливы. Но для начала ваш… Человек должен провести показной бой, для того, что бы я смог убедиться в его способностях.

— Хорошо пан. Да будет так.

— Что ж, мой раб проведет вас к месту отдыха, а о начале боя, я объявлю во всеуслышание. К стати почтенный херувим, как объявить вашего бойца? — услышав мысленный ответ, он с поклоном удалился и дав знак людскому рабу, что бы тот обслужил клиентов.