Ахиллес, или Мир Аль-Азифа (СИ)

Когда первый тягловый ящер поравнялся с медленно вышагивающими путниками, в сторону Ареста и ахейца стремительно приблизились трое желтокожих воинов на своих ездовых ящерах. Ахиллес невольно залюбовался грациозными движениями этих опасных хищников. Тем не менее ахеец внутренне приготовился к возможной схватке. Остановившись в двадцати локтях от человека и херувима, один из наездников, в немом приветствии, поднял вверх свою правую ладонь.

— Мир вам путники. И да продлят вам могущественные боги нить вашей судьбы.

— И тебе воин удачного дня и мирного неба над головой твоим детям и женщинам. — Ахиллес догадался, что сидские наездники не пытаются затеять ссору, поэтому воткнул острие своего копья в жирную и плодородную почву бескрайней степи.

— Абсолют! Я Миро, из благословенного Сида. Страж северных ворот моего Города. Здесь, сопровождаю купеческий караван своей страны и должен был выступать на растилалище, в надежде отвоевать у невров нашу молодую госпожу. После лицезрения твоего боя с Трру, я понял. Мне не одолеть тебя и потому, я решил при помощи мира решить свою миссию. Назови свою цену, которую ты хотел бы получить за жизнь своей рабыни… — последнее слово он произнес с нескрываемой горечью в голосе… — Мии и ты получишь все, что только пожелаешь.

— Я не торговец достопочтимый Миро и не стану с тобой торговаться. Но я уважаю твою добрую волю и понимаю горе твоего правителя. Однако я вынужден по некоторым причинам отказать тебе в твоей просьбе. Ты можешь передать своему повелителю следующее. Мия не рабыня, и ей не будет причинен вред, за что ручаюсь своей честью. Однако, она останется под моим покровительством до скончания отмеренного ей богами срока. На то, как я уже сказал, есть причины. Однако если ты хочешь, то можешь поговорить с нею и самолично убедиться в моей честности.

По выражению лица Миро было понятно, что желтокожий воин огорчен отказом на свое предложение и теперь стоит перед сложным выбором, который сводился к тому, что теперь ему предстояло или вызвать на поединок самого Абсолюта или же ни с чем предстать пред очами своего господина. Рассудок все-таки победил чувства, и Миро решил хотя бы поговорить с той, которая по рождению должна была наследовать трон властителей его родины. Он почесал за роговым отростком на шеи своего тула, заставляя того успокоится.

Ящер голодными глазами сверлил тела двух одиноко стоящие фигуры, от которых исходила уверенность в своем превосходстве. Все три ящера с удовольствием бы кинулись на одиночек, и по этому недоумевали, почему же не следует команды их хозяев для начала атаки.

Херувим презрительно рассматривал тех, чьих родственников еще в начале своего пути он растерзал в количестве более тридцати особей. Эти одомашненные ящеры без сомнения были намного опаснее плезов, однако даже такие проворные и крупные хищники, не представляли смертельной опасности для такого существа, как Арест. Пока Ахилл общался с предводителем воинов сидкого каравана, Арест забавлялся тем, что создавал в мозгу всех трех тулов соблазнительные для последних образы. Будто перед ними сейчас находилась освежеванная туша степного буйвола. Арест всегда любил применять к опасным бессознательным хищникам свое искусство создания иллюзий.

Конечно, он ни когда себе не позволял проделывать такой трюк с разумными. Среди расы херувимов это было ТАБУ. Применить свое искусство внушения, можно было лишь в случае, когда херувиму могла угрожать явная смертельная опасность. На животных, это правило не распространялось.

Сидкий воины наконец сообразили, что с их животными происходит, что-то странное и поспешили проститься с теми, о которых с недавних пор уже начали слагать легенды. Уже издали, Миро выкрикнул, что сегодня ночью найдет стоянку гоблинского каравана и с соизволения Абсолюта, встретиться с Сидкой принцессой.

— Ума не приложу, как можно было приручить этих чудовищ? — с облегчением проговорил Ахиллес. После того, как весь сидский караван скрылся в сгущающихся сумерках.

— Это по всей видимости большая тайна. Так как этого не знаю даже я. — Арест оглядел окрестности и лениво позевал своей огромной пастью.

— Ну что друг, двигаем к своим. Надо предупредить как гоблинов, так и Сайру, что сегодня ночью у нас появятся гости. Как бы наши попутчики не восприняли появление сидских воинов, как ночное нападение степняков.

Херувим ни чего не ответив, махнул своей шикарной гривой и засеменил в сторону медленно бредущего каравана хунов.

***

Стоянка была разбита, как водится у гоблинов, за считанные минуты. Шатров в пути ни кто не возводил. Кому хотелось спать в закрытом помещении и проспать возможное нападение врага. Три торговца, ловко освободили от замысловатой упряжи своих ящеров и стреножили тех на расстоянии полета вурдской стрелы.