Ахиллесова пята разведки

Условия работы радиста в Кантоне, Шанхае, Харбине были крайне сложными. Подача электроэнергии часто прерывалась, приходилось использовать автономные источники: динамомашину с ручным приводом, сухие батареи. Но динамомашина создавала помехи радиоприему, привлекала внимание, а сухие батареи быстро разряжались и накапливались. Ведь для нормальной работы передатчика Клаузену приходилось последовательно соединять десять батарей. Хранить использованные батареи было опасно, приходилось закапывать их в землю, топить в водоемах. Не всегда эти операции проходили удачно.

Однажды Макс сделал новый передатчик, а старый, вместе с отработанными батареями, решил сбросить в озеро.

Попросил помочь члена группы Бранко Вукелича. Летним утром они отправились в путь. За плечами тяжелые рюкзаки. Двигались к озеру Яманака. Вскоре заметили: за ними следят. Поспешили. Но полицейские не отставали. Нагнав путников, сыщики стали расспрашивать. Их интересовала поклажа, путь, цель похода. Разведчики попытались отшутиться. Не удалось. И тогда Вукелич сказал, что у них в рюкзаках бутылки со спиртным, предложил выпить. Полицейские поспешно распрощались. Вукелич знал: японские сыщики бояться «запятнать» себя выпивкой с иностранцами. Это считалось служебным преступлением.

Макс и Бранко подошли к озеру и, взяв лодку, выбросили свой опасный груз в воду.

Однако дело было не только в опасностях, подстерегающих разведчиков на каждом шагу, но и в том, что работа радиста в те годы требовала полного напряжения сил. Сеансы связи с «Висбаденом» (условное наименование радиостанции во Владивостоке) порою длились часами. Иногда большую часть радиограммы приходилось повторять по нескольку раз. При этом нужна была исключительная осторожность: меняли квартиры. Так, в Токио группа «Рамзая» использовала семь радиоквартир.

Во всех квартирах имелись тайники для хранения аппаратуры. Сам Макс в собственном доме прятал аппаратуру в нише стены под портретом Гитлера.

Передатчик для проведения сеанса связи доставляли в чемоданчике, в корзинке с продуктами. Нередко для этой цели привлекалась Анна. Свои частые выходы в город жена Клаузена объясняла покупкой корма для кур и собаки, которых супруги приобрели специально для этих целей.

Всего за период работы в Китае (1930–1932 гг.) Клаузен передал в Центр 597 только срочных разведдонесений, 235 из которых были доложены командованию Вооруженных сил и правительству. В них раскрывался широкий спектр вопросов: действия японской военщины в период оккупации Маньчжурии в 1931 году и шанхайских боев год спустя, деятельность иностранных военных советников китайской армии, политическая и вооруженная борьба между различными военно-политическими группировками в Китае, состояние экономики страны.

Особую роль сыграла радиоточка Макса Клаузена во время конфликта на КВЖД. На столе у наркома обороны появился документ, в котором подчеркивалось: «Опыт работы стратегической агентуры в период вооруженного конфликта на КВЖД блестяще подтвердил, что агентура, оснащенная современными средствами радиосвязи, позволяет командованию быть своевременно осведомленным о стратегических и оперативных маневрах противника. Во время конфликта связь по эфиру действовала безотказно».

Те же, кто «блестяще подтвердил» опыт работы агентуры в 1933 году, были отозваны в Центр. Если Зорге с удовольствием возвратился в Москву, поселился в гостинице «Новая московская» и с упоением диктовал на машинку страницы своей новой книги о Китае, то у Клаузена жизнь сложилась иначе. Еще в Шанхае обнаружилось, что у Анны нет загранпаспорта. А ведь по легенде немецкий коммерсант возвращался в Германию. Пришлось поволноваться. Но помогли старые связи в германском посольстве.

И вот, наконец, Москва, Советский Союз… Тут-то и припомнили «блестящему радиокудеснику» женитьбу на эмигрантке Анне Жданковой. Но мало ли, что она выполняла ответственнейшие разведзадания, рисковала, связь с эмигрантской колонией тогда не прощали… И отправились Анна и Макс под чужой фамилией Раутманов не в очередную разведкомандировку за границу, а в глубокий тыл, в Саратовскую область, в республику немцев Поволжья.

Маленький степной городок Красный Кут, машино-тракторная станция и Макс Раутман — механик. Он и здесь нашел применение своему таланту — радиофицировал родную МТС. По тем временам дело невиданное. Анна завела хозяйство — овцы, куры… А в это время Рихард Зорге уже в Японии, в Токио. Радист Бруно Виндт (Бендт) пытается установить связь с Владивостоком. Не получается. Нет «кудесника» Макса— и нет связи…

Великий радиокудесник

В 1935 году провалилась шанхайская резидентура, ГРУ, которую возглавлял преемник Зорге Я.Бронин. «Рамзая» вызвали в Москву. Центр тщательно проанализировал обстоятельства провала и не нашел серьезных доводов против возвращения Зорге в Японию.