Ахматова. Юные годы Царскосельской Музы

С этой поездкой Андрея Антоновича в столицу связан эпизод, продолжающий историю его сотрудничества с «Одесскими новостями». 1 декабря 1889 года, собираясь наконец из Петербурга к домашним в Одессу, он пишет письмо модному беллетристу Антону Павловичу Чехову. Бывший юморист «Осколков» и «Стрекозы» уже несколько лет поражал публику, помещая на страницах петербургского «толстого» журнала «Северный вестник» рассказы и повести в каком-то новом, невиданном ещё роде. А в «Одесских новостях» затевали «Литературный сборник», и Александр Попандопуло, используя оказию, поручил Андрею Антоновичу разведать в Петербурге творческие планы Чехова, залучив, если представится возможность, модную знаменитость в число авторов. Однако Чехов, печатаясь в Петербурге, проживал в Москве, так что Андрею Антоновичу оставалось только переслать по московскому адресу письмо Попандопуло, сопроводив послание собственной любезной запиской. По всей вероятности, отец Ахматовой побывал в редакции «Северного вестника» в знаменитом петербургском «Пале-Рояле»[86] на Пушкинской улице. Он мог столкнуться там и с юной четой Мережковских, только что вернувшихся из первого семейного путешествия на юг, и с неистовым Акимом Волынским, который дописывал свои скандальные статьи, потрясшие через год классический реализм, и с бывшим поэтом-народником Николаем Минским, провозгласившим теперь целью искусства – стремление к мировому небытию («мэону»). Серебряный век был на пороге. Но Андрея Антоновича это уже мало беспокоило. Журналист А. Г., сверкнув на одесском литературном небосклоне блестящей звёздочкой, канул, не успев запомниться, в то самое небытие, о котором грезил Минский. Правда, если бы кто-нибудь из будущих вождей русского литературного декаданса пожелал вдруг состязаться в заслугах перед отечественной словесностью с Андреем Антоновичем Горенко, – у того в запасе был некий аргумент, сопоставимый по убедительности с атомной бомбой в новейших геополитических спорах. Однако этот аргумент пока зрел, некрещёным, в одесской колыбели; туда и устремился Андрей Антонович.

17 (29) декабря 1889 года в кафедральном Преображенском соборе Херсонской епархии портового города Одессы была крещена Анна, дочь потомственного дворянина, капитана 2-го ранга Андрея Антониева Горенко и законной жены его Инны Эразмовой. Таинство крещения совершал протоиерей Евлампий Арнольдов[87] с псаломщиком Александром Тоболиным, которые и записали затем соответствующий акт в шнуровую метрическую книгу собора за тысяча восемьсот восемьдесят девятый год, в первой части о родившихся женского пола, под № 87:

В то время я гостила на земле.
Мне дали имя при крещенье – Анна,
Сладчайшее для губ людских и слуха.
Так дивно знала я земную радость
И праздников считала не двенадцать,
А столько, сколько было дней в году…[88]

Имя татарских княжон-чингизидок Анны Яковлевны Чегодаевой-Ахматовой и Анны Егоровны Мотовиловой теперь, после крещения, посвящало девочку недавно минувшему празднику Анны Зимней, великому дню любви и верности в православных святцах. Ибо был праведный Иоаким, муж из колена Иудина, счастлив с женой своей, Анной, так, как только позволяет быть счастливыми скудное земное обличие людей. Но не было у них детей, и отвернулись от Анны израильтяне, и потребовали от Иоакима, чтобы он, оставив бесплодную, женился на другой, а когда тот отказался – не пускали в Храм и не давали не создавшему Израилю потомства принести жертву. И тогда удалились они от всех, и жили в своей любви, отверженными и гонимыми, до семидесяти лет, смиренно благодаря Бога за всё горькое счастье своё. И было чудо, и Анна зачала и понесла, и родила девочку Марию, и, торжествующая, вместе с верным своим Иоакимом, ввела её, трёхлетнюю, на глазах изумлённых израильтян, на ступени Храма…