'Ахматовская культура' или 'Не ложи мне на уши пасту !'

Красться пришлось недолго. Левик спустился в амуту и, озираясь, скрылся в крайнем доме у обрыва. Там уже мерцал свет свечи. Я хотел было подобраться поближе к дому, но вовремя заметил еще одно существо примерно в такой же экипировке, только помельче, да прическа, вроде, была девичья. Пришлось посидеть в тени минут десять. Чувствовал себя, как советская женщина, занявшая две очереди -- и отсюда уходить было пока нельзя -- вдруг какой-нибудь опоздавший сатанист заметит, а там информация про термос могла уже пройти, да и вообще интересно...

В конце-концов я решился и присел под окном. Слышно было великолепно! Не позавидуешь будущим жильцам.

-- ... короче, пора приносить жертву!-- сказал кто-то ломающимся голосом.

После паузы испуганный девичий голосок пропищал:

-- К-какую?

-- Человеческую!-- отрезал первый.-- Но для начала можно и кошку.

В этот раз пауза была дольше, затем зазвенел возмущенный девчачий голосок:

-- Почему это кошку?! Я кошку не согласна! Давайте кого-нибудь другого убьем. Змею, например. Ядовитую.

-- Змею?!-- ужаснулся Левик, с детства панически боящийся змей.-- Нет, змею нельзя. Потому что они -- слуги дьявола.

-- А кошки тоже слуги дьявола! Особенно черные.

-- Ну, хорошо,-- это был снова Левик.-- можно и не кошку. Можно и собаку. Я завтра сам принесу убитую собаку, раз вы все трусите!

-- Это кто тут трусит?-- попер первый.-- Ты сначала собаку убей и принеси. А потом приступим к человеку.

-- А кто сказал, что сатанисты должны убивать людей?-- поинтересовалась писклявая.

-- Это всем известно. Все настоящие сатанисты приносят человеческие жертвы!-- упорствовал первый.

-- Это, наверное, гойские сатанисты приносят. А еврейские сатанисты не должны убивать людей!-- возмутилась писклявая.

-- И кошек!-- добавила звонкоголосая.-- Убери сейчас же руку!

-- Че это я должен ее убирать?!-- нервно хихикнул Левик.-- Ты что, правил секты не знаешь?

-- Подумаешь, правила!-- возмутилась звонкоголосая.-- Кто их вообще придумывает... ладно, можешь оставить...

Левик хохотнул и довольным голосом сказал:

-- А теперь надо хотя бы потанцевать... на крышке гроба.

-- Где?!-- ужаснулась писклявая.-- Ты что?! Евреев же в гробах не хоронят. А на гойское кладбище я не пойду.

-- Дура,-- ласково сказал Левик.-- Ты считаешь, мы просто так этот дом выбрали для шабашей? Нет. Здесь был другой сторож раньше. Не тот, который сейчас в будке спит. Его сестру совратил один христианин. Он его убил, а гроб зарыл в фундамент этого дома. Ясно?

-- Откуда ты знаешь?-- возмутился первый.-- Ты тут живешь всего неделю.

-- Ну и что? У меня отец полицейский. Это служебная информация, не для всех. Танцуем мы или нет? Только "слоу".

-- Почему это "слоу"?-- подозрительно спросила звонкоголосая.

-- Ну пусть, что тебе, жалко что ли...-- ответила писклявая.

-- Чтоб сторож не услышал!-- сурово сказал Левик.-- Иди сюда...

Будь дети постарше, ни за что бы не поверил, что танец может сопровождаться таким скрипом половиц и громким сопением.

-- Не прижимайся, брат!-- требовала звонкоголосая.-- Хватит танцевать. Мне уже домой пора.

-- Подождите,-- попросил первый.-- Мы еще не отчитались друг перед другом. Ну, братья, у кого что?

-- У меня в доме гость гостит. Ученый. Приехал со смертельным вирусом, а его кто-то спер.

-- А чего не ты спер, козел?-- возмутился первый.

Левик вздохнул:

-- Да я собирался. Но не успел. А теперь уже поздно -- даже отец не может найти. А уж если он не может...

Такая вот дискотека. Наши маленькие еврейские сатанисты. Я снова переместился в тень, а через несколько минут по-одной вышли девочки. В доме задули свечу. Вскоре появился Левик с братом-сатанистом, в миру -- Бенчиком, с первого дня торчащим у нас дома. Они еще постояли пару минут, не в силах разойтись из-за переполнявших их впечатлений.

-- Ты что, правда собаку завтра убьешь?-- ужаснулся Бенчик.

-- Да ну. У нас какой-то кретин дохлых собак на крыльцо подбрасывает. Так я сопру одну и притащу.

-- Давай скажем, что вместе убили?-- попросил Бенчик.

Левик подумал и кивнул:

-- Ладно. Только кончай ты с этими человеческими жертвами, а то они не придут больше. Давай лучше к вахканалиям переходить. Я думаю, уже можно. Видел, как я ей руку на задницу положил?

-- Видел!-- восхищенно сказал Бенчик.-- А ты видел, как я Ципи прижал?

От недосыпа, водки и тихой отцовской радости, что сын не вор, мне стало весело. Очень уж они были похожи на рекламу израильского средства от импотенции: "Тебе будет что рассказать друзьям". Короче, мне тоже захотелось принять участие в разговоре. И я сказал из темноты страшным замогильным голосом:

-- Вот за это меня, христианина из фундамента и убили!

Как они рванули!

Я закурил и в прекрасном настроении вернулся к встревоженному Вувосу:

-- Левик так влетел в подъезд, что я был уверен -- ты за ним гонишься. Я уже думал, может тебя придержать...

-- Это не он,-- сообщил я.

-- Хорошо,-- обрадовался Вувос.-- Тогда давай выпьем за молодежь, а то холодно.