«Ахтунг! Покрышкин в воздухе!». «Сталинский сокол» № 1

В воздухе отметил: взлетели на двадцать минут раньше. В наушниках уже слышались возбужденные голоса. Вот голос Науменко: «Иду в атаку… Не растягиваться! Над нами восьмерка «мессеров».

Покрышкин доложил «Тигру» о своем подходе. Борманов тут же навел его на девятку «юнкерсов», которые уже ложились на боевой курс. Окрашенные в зеленый цвет, они терялись на фоне земли.

– «Юнкерсы»! Атакуем снизу!

Четверка пошла в пике. Стрелки бомбардировщиков тут же ощетинились пулеметными трассами. Выровняв машины, четверка «кобр» зашла сзади и снизу, с мертвой зоны. Теперь стрелки были неопасны. Первой в «юнкере» всадила пушечную очередь «тринадцатая». Бомдардировщик задымил.

– Сзади «мессеры»! – тревожно сообщил ведомый Федоров.

Саша оглянулся: четверка «мессеров» уже зависла над ними и посылала огненные трассы. Последняя очередь в «юнкерс», резкий рывок в сторону, крутой вираж, и атака «мессеров», которые навалились на Федорова.

К четверке «Ме-109» подошла помощь, и их стало уже больше десятка. Приходится вертеться, и о том, чтобы прорваться к «юнкерсам», не могло быть и речи. «Ошибся, – мелькнуло в голове, – не так надо было начинать!» «Юнкерсы» шли волна за волной. На аэродром вернулись злые, как собаки. И хотя летчики радовались, что вырвались живыми из пекла, на душе было муторно – не смогли прикрыть наши войска от удара бомбардировщиков.

– Где Науменко? – спросил Покрышкин, проходя мимо стоянки второй эскадрильи.

– Сбили… – удрученно ответил техник.

«Ну как сейчас разговаривать с Исаевым! – У Саши все кипело внутри. – Какого летчика сбили – Науменко! Сколько успешных боев мы с ним провели в сорок втором и уже здесь, на Кубани! Нет, так дальше воевать нельзя!»

Еще издали он заметил, что Исаев разговаривает с каким-то офицером. Оказалось – это генерал-майор Науменко, командующий воздушной армией, в которую входил Сашин полк, по делам приехал в Поповическую.

Покрышкин коротко доложил командиру полка о результатах вылета, умолчав о наболевшем, – что толку говорить, когда генерал и сам знает о малочисленности наших групп. Самолетов не хватало, вот и приходилось непрерывным патрулированием малыми группами пытаться защитить пехоту.

– Покрышкин, ты почему такой злой? – спросил генерал. Взяв Сашу под локоть, он пригласил его пройтись.

– Нельзя так воевать, товарищ генерал! – в сердцах воскликнул Александр. Все наболевшее наконец вырвалось наружу.

– Чем недоволен, говори!

– А тем, что до сих пор мы пытаемся бить врага растопыренными пальцами. Это же не сорок первый год, товарищ генерал, а сорок третий. У нас позади Сталинград!

– Как же, по-твоему, надо бить?

– Кулаком! Только кулаком и точно в челюсть! Например, разве мы не можем посылать на перехват «юнкерсов» большую группу истребителей и встречать их еще там, за линией фронта? Что мы, как шмели, жужжим только над передним краем? И много ли может сделать четверка?

– Не горячись, расскажи подробнее, – попросил Науменко.

Что ни говори, а внимание начальства всегда трогает, особенно когда командир полка смотрит волком. Саша подробно стал излагать свои соображения: что немцы для расчистки неба перед приходом бомбардировщиков посылают до двадцати истребителей, а группы сопровождения бомбардировщиков еще больше. А что противопоставляет им наша сторона? Сменяющие друг друга четверки? В результате гибнут летчики, и какие! Вот сегодня потеряли опытного Науменко. Чтобы нанести врагу максимальный урон, мы тоже должны действовать большими группами. Не хватает самолетов, давайте удвоим число вылетов, усилим разведку, радиоперехват, чтобы раньше узнавать о подходе бомбардировщиков.

Генерал слушал его внимательно.

– Ну что же, Покрышкин, спасибо за откровенный разговор. Мысли у тебя хорошие. Командование подумает над твоими предложениями.

На этом и расстались. Генерал также остановил Фадеева, побеседовал и с ним.

«Надо искать новые тактические приемы, – решил про себя Александр. – Пока командование будет думать, мы будем по-прежнему летать мелкими группами».

И все-таки ему было приятно. Тот факт, что командующий воздушной армией вот так, запросто, по-товарищески, побеседовал с командиром эскадрильи, узнал, какие вопросы волнуют летчиков, чрезвычайно обрадовал и обнадежил его.

Генерал Науменко отделался, как говорят, общими фразами. Он не мог, просто не имел права, рассказать этому симпатичному ему капитану, что на Северо-Кавказский фронт в ближайшие дни ожидается прибытие представителей Ставки Верховного Главнокомандования во главе с маршалом Жуковым и командующим ВВС Новиковым, что из резерва Ставки ВГК на фронт планируется срочно перебросить три авиационных корпуса и одну отдельную истребительную авиадивизию, что командованием разрабатывается план оказания мощной поддержки сухопутным силам и завоевания оперативного господства в воздухе.

Это были совершенно секретные сведения, поэтому и был генерал так скуп на обещания.

А в полку пока все оставалось по-прежнему.

Утром, 16 апреля, Исаев, как обычно, объявил четверки и поставил боевую задачу – патрулирование в районе Крымской.