«Ахтунг! Покрышкин в воздухе!». «Сталинский сокол» № 1

– Спасибо, дорогой! – как можно спокойнее ответил Покрышкин, сдерживая мгновенно охватившую его радость. – А еще кого?

– Многим присвоили: Крюкову, Глинке Борису, Речкалову… Еще… Фадееву. Посмертно.

«Эх Вадим, Вадим! – сокрушенно вздыхая, подумал Саша. – Не дожил ты до этого торжества».

В небе послышался гул самолетов. Прямо через аэродром 16-го полка с востока на запад, большими группами одна за другой, шли «петляковы».

– Началось наступление, – пояснил Чувашкин.

«Так вот оно что», – подумал Покрышкин. Подлетая к аэродрому, он сразу заметил отсутствие на стоянках многих самолетов.

– Ну, как вы тут жили? – поинтересовался Александр.

– Плохо, товарищ гвардии майор… Вчера эти гады по нам ударили… Такая неприятность в полку…

– Что случилось?

– «Фоккеры» налетели… Подкрались на бреющем с востока и ударили по стоянке самолетов. Чесноков взлетел, да опоздал – немцы уже начали штурмовку. Почти сразу же загорелся самолет Труда. Его техник Кожевников выскочил из щели и бросился к машине. Мы кричим ему: «Куда! Ложись!» Немцы вокруг так и хлещут зажигательными пулями, трава под ногами горит, а он напрямую, – ничего не слышит и не видит. Добежал, вскочил в кабину, запустил мотор, вырулил из капонира и погнал по полю самолет зигзагами – хотел пламя сбить. Ничего не помогло, пришлось самолет бросать. Только он, весь черный от копоти, выскочил из машины, как начали рваться баки с топливом. Через мгновение машины не стало. В общем, одного летчика ранили, а инженера убили. Будто знали, сволочи, что вас дома нет…

– А при чем здесь я?

– Может, побоялись бы. Ведь предупреждают же они всех своих летчиков, когда вы находитесь в воздухе.

– Кого убило?

– Инженера Урванцева. Он в будке находился, не стал прятаться в щель. Пуля попала ему прямо в висок. А фамилию летчика не помню. Он из молодых. Сначала ему ногу ампутировали, а вскорости он помер.

– Ладно, я пошел на КП.

«Вот так и живи на войне, – размышлял Саша по дороге на командный пункт. – Свою радость дели на всех и взамен получай долю общей горькой печали».

У командного пункта, за грубо сколоченным столом, на котором стоял репродуктор, сидел бессменный начальник связи полка Масленников. Рядом стояли командир полка, замполит и несколько летчиков. Увидев Александра, Погребной шагнул к нему навстречу, и они крепко, по-мужски, обнялись. В этом объятии было все: радость по случаю присвоения Саше Героя и горе в связи с новыми утратами.

– Как раз вовремя прибыл! – приветствовал Александра Исаев, пожимая ему руку. – Сегодня с рассвета воюем. Наши пробивают «Голубую линию». Поставлена задача: прикрыть их с воздуха. Там сейчас такая мясорубка, какой давно уже не было.

Выяснилось, что советские войска начали с утра наступление в районе станиц Киевская и Молдаванская, прорвали первую полосу немецкой обороны и продвинулись вглубь на три, местами на пять километров. Немцы опомнились и со всех аэродромов Крыма, Таманского полуострова и юга Украины подняли в воздух бомбардировщики, которые устремились сюда, на крошечный участок фронта. Пехота подвергается массированным бомбардировкам.

Все истребители 4-й воздушной армии поднялись в воздух для отражения небывалой по мощи атаки.

Покрышкин подошел к капитану Масленникову:

– Ну что там?

– Дерутся. Вот послушай.

Из динамика слышались торопливые, неразборчивые, тревожные команды, предупреждения, короткие ответы.

– «Мессеры» сверху!

– Андрей, сзади «фоккер»!

– Валя, прикрой! Я ударю по «юнкерсам».

Было ясно, что группа Крюкова одновременно дерется с бомбардировщиками и истребителями противника. Исаев не выдержал и стукнул по столу кулаком.

– Так и есть! Встретили «юнкерсов» и бросились на них… А «петляковы» остались без прикрытия!

– Не может этого быть, – возразил Покрышкин. – Пал Палыч зря в бой не ввяжется. И ребята с ним опытные.

– Полетели и молодые…

Масленников предложил:

– Попробуйте связаться с Крюковым по радио. Может, удастся.

Исаев взял трубку и начал называть позывной Крюкова, но тот не отзывался.

– Далеко очень, не слышит, – вздохнул капитан.

Исаев с раздражением бросил трубку и спросил, обращаясь к начальнику связи:

– Почему на КП нет более мощной радиостанции?

– Не дают, да и по штату не положено.

«Есть один!» – азартно разнеслось из динамика. Опять послышались залпы торопливых команд, тревожные предупреждения и просьбы о помощи. Одна фраза прозвучала просто набатом: «Смотри, смотри! На нас сыпятся «фоккеры», а шестерка «мессов» навалилась на «петляковых».

В воздухе, без сомнения, было жарко. На КП все напряженно молчали, вслушиваясь в неразборчивый гомон взволнованных голосов. Исаев, бледный, с застывшим лицом, стоял согнувшись, прижав ухо к наушнику. Это были очень тяжелые минуты для командира полка: он боялся, что наши бомбардировщики остались без прикрытия и сделались легкой добычей для немецких истребителей. За это из штаба дивизии по головке не погладят.

Радио замолкло, и Исаев выпрямился.

– Кажется, бой кончается, – заметил он и тут же дал команду полковому врачу: – Приготовить санитарную машину!