Ахундов

Мирза Фатали чувствовал, как пробуждается от тяжелого сна, как медленно открываются его глаза и он начинает видеть свет, который был закрыт от него непроницаемым черным и тяжелым занавесом религии.

Первый раз в жизни Ахундов принял самостоятельное решение: моллой он не станет. Учитель его прав. Он будет учиться русскому языку. Он пойдет твердым шагом вперед, он найдет смысл и цель жизни.

Так началось великое пробуждение.

5

Ахунд Алескер вернулся из Мекки. Теперь его величали почетным именем Гаджи — совершивший паломничество в Мекку. Фатали попрощался с любимым учителем и вместе с приемным отцом вновь поселился в родной Нухе.

Гаджи Алескер ничего не знал о совершившемся переломе в сознании своего молодого воспитанника. Он все еще надеялся, что Фатали станет моллой и сделает блестящую духовную карьеру. Он стал вновь заниматься с ним, заставлял читать старинные книги, насыщенные ортодоксальным религиозным содержанием. Но каково было изумление Гаджи Алескера, когда он встретил со стороны Фатали сопротивление. Юноша религией не интересовался, ему хотелось изучать русский язык. Мысль о необходимости изучения русского языка и приобщения к новым условиям уже начинала проникать в сознание передовых людей азербайджанского общества. Несмотря на свои глубокие религиозные убеждения, Гаджи Алескер также склонялся к необходимости осваивать все новое, что несла с собой наступившая эпоха. Скрепя сердце он согласился с решением приемного сына отказаться от духовного звания. В 1833 году в Нухе открылось казенное училище, куда Мирза Фатали вскоре был зачислен учеником первого класса.

В классе вместе с ним обучались дети восьми-девяти лет, но это не смущало любознательного юношу. Внимательно всматривался он в русские буквы, стараясь запомнить их. Это ему удавалось без труда: каждый звук имел определенное обозначение, каждая буква имела один рисунок. К концу года он уже умел немного читать и писать. Разговаривать по-русски он еще не научился, но знал много простых слов и предложений.

Наступил сентябрь 1834 года. Продолжать учебу в Нухе оказалось невозможным: Фатали было больше двадцати лет, и учиться дальше с мальчиками ему не разрешили. Оставалась одна надежда — поездка в Тифлис.

К тому времени юноша обладал довольно солидными филологическими знаниями. Кроме родного, азербайджанского языка, он прекрасно владел турецким, фарсидским и арабским, свободно читал, писал и говорил на этих широко распространенных языках восточного мира. К началу тридцатых годов относятся и его первые поэтические опыты. Следуя — сложившимся традициям, Фатали писал свои стихи на фарсидском языке. Почти все стихи этого периода погибли, осталось лишь одно чрезвычайно важное для раскрытия настроений и дум начинающего поэта.

О чем же писал Фатали в безропотной тишине азербайджанской патриархальной действительности? На сердце было тревожно. Глубокая печаль и неясное предчувствие приближающихся больших событий охватили юношу. Мир казался ему мрачным, полным горя, слез, лжи и коварства. Кому он верил — изменили, кого любил — не ответили взаимностью. Все оказалось безнадежно потерянным. Он искал утешения и ласки — его встретили неверностью и равнодушием. Казалось бы, рухнули последние надежды. Разочарованный во всем, он глядел на мир печально, тоска и одиночество внушали ему страх и ужас перед будущим. Опаленные, словно летним зноем, тягучие мысли душили его, глубоко в память врезались страшные и правдивые слова Мирзы Шафи.

Но Фатали сдаваться не хотел. Он не мог так легко расстаться с жизнью. Лезвием сверкающего кинжала он должен пронзить мрачную ночь, своими собственными руками должен проложить себе путь к солнцу, скрытому за этим мраком. Однако сердце и душу не покидали сомнения: его мозг был сдавлен огромными лапищами суеверий, религиозных предрассудков, от которых нельзя было освободиться полностью и сразу. Внутренний голос призывал его стряхнуть грустные размышления, забыть страх, смело ринуться вперед, пройти лежащее перед ним темное пространство. В Тифлис! Скорее в Тифлис! Там, только там он найдет себе верных друзей. Там — почет, уважение, успех, жизнь. Там он встретит ученого со светлым разумом, несравненного, мудрого человека. Это друг обездоленных и беспомощных, он могуч и добр, ему знакомы все тайны природы, и каждое слово его сверкает как драгоценный камень. В познаниях своих он не уступит прославленному Руми [26], а в философии он выше Ибн Сины [27]. Весь Тифлис восхищен его красотой и умом, а стихами его мог бы восторгаться сам великий Хагани [28]. Он, Фатали, должен найти того, кто властен над миром знаний и наук, кто разумом своим высок и прекрасен, чья верность и дружба беспримерны на земле!