Аки лев рыкающий

Меня порой посещает крамольная мысль… Я выскажу ее здесь только как собственное мнение и если редактор с ним не согласится, то после просто изымет его, дабы не раздражать цензуру и не создавать проблем для публикации сих путевых заметок. Мысль, разумеется, ничем не подтвержденная, кроме ужасного состояния дороги, но именно это наглядное доказательство мозолило мне глаза с самой первой версты. И если уж говорить откровенно, то же самое подсказывало седалище, отбитое на кочках и ухабах. А что, если губернаторы приказывают своим подручным… Шепотком, разумеется, без подписей на гербовой бумаге… Приказывают нарочно портить проезжую часть, чтобы потом удалось стрясти побольше казенных денег на благоустройство?

Не отмахивайтесь, господа, так сразу от этой мысли. Ведь иначе придется допустить, что все наши губернаторы – идиоты, не умеющие справиться с элементарной задачей. Вот, скажем, в прошлые годы на выезде из Москвы дорогу размывали дожди, а по весне затапливали талые воды. Поручи любому мужику, даже не особо смышленому, осушить гиблое место – он первым делом выкопает две сточные канавы на обочинах. А что делает чиновник, которому государь доверил важнейший пост? Строит по краям высокие бордюры на французский манер и превращает большую дорогу в подобие коробки или плошки. Емкость эта быстро наполняется вязкой грязью, и если прежде здесь было трудно проехать, то теперь стало и вовсе невозможно. За каким чертом, спросите вы? Неужто и вправду дурак в высоком кресле сидит? Э, нет. Тут налицо хитрость. У племянника губернатора имеется кирпичный завод, где те самые бордюры и производят. Вот и затеяли катавасию, чтобы денежки рассовать по семейным карманам. Не мужику же, право слово, отдавать. Мужик за канаву сколько возьмет? Алтын. На бордюры же тысячи рублей списать возможно.

А в итоге что? Авария за аварией. На этих разнесчастных первых верстах мы потеряли сразу трех участников гонки. «Вивинус» взял со старта шибче всех, но почти сразу пробил колесо и скатился на обочину. Коляска Луцкого забуксовала в липком месиве, попыталась выехать, но слабенький мотор задымился от натуги. Каюсь, я отметил это не без злорадства. А чуть дальше строители вывалили на дорогу кучу щебня, как назло – за поворотом. Шоффер «Фиата» заметил препятствие слишком поздно. Крутанул руль, но автомобиль уже не слушался. Тормоза взвизгнули протяжно и громко, словно собака, которой наступили на хвост. Модная машина прочертила глубокую борозду и опрокинулась на бок.

– Убились! – воскликнул я в ажитации.

Наш «Бенц» как раз проползал мимо на мизерной скорости.

– Нет, нет, живы, – успокоил князь.

И верно, шоффер выскочил из перевернутой машины, как Петрушка из-за ширмы. Следом вылез мрачный хозяин.

– Ох и разругаются они сейчас, а то и подерутся. Любопытно! Притормозить бы… Но у нас пари с Пузыревым, а проигрывать я ненавижу! – Николай Сергеевич наклонился к моему уху и доверительно шепнул, – Хотя, по чести говоря, Жорж, нравится мне этот шельмец.

– Кто? – не сразу догадался я. – А-а-а, имеете в виду Пузырева?

– Его, голубчика. Его, наглеца!

– Позвольте, князь, но в чем же он наглец?

– Да в том, что хочет весь мир, как проволоку свернуть и в свой карман засунуть. Ванюша – автомобилист незаурядный. Мало ему владеть французским или немецким мотором, как иным любителям. Он желает сам конструировать и кататься на собственной машине, в полном смысле слова – собственной, понимаете?! Пузырев из тех истинных патриотов нашего Отечества, кто мечтает создать по-настоящему русский автомобиль. Чтобы и мотор, и колеса, и корпус, и прочие узлы его, производились из русского материала, русскими рабочими и под руководством русских инженеров. Никаких заморских карбюраторов и подвесок! Говорит: «Не умеем пока делать достойные образцы, значит, будем учиться и скоро научимся». Как, скажите, такого не любить?!

– Странно. Мне он давеча признался, что затеял производство совсем не из патриотических чувств, а потому, что для наших ужасных дорог нужны особо выносливые конструкции. Раз иностранные заводы не могут нас таковыми обеспечить, то придется делать свои.

Не хотелось разочаровывать князя, но я всегда исповедовал принцип: «дружба – дружбой, а истина дороже». Впрочем, г-н Щербатов ни капельки не расстроился, скажу больше – он засмеялся.

– Я давно живу на свете и успел убедиться на сотнях примеров, что мотивы людей не важны. Кто старается сделать лучше для России, тот и патриот. Даже если дороги наши терпеть не может. Но куда важнее крепких конструкций для нас сейчас – информация о состоянии этого шоссе. Необходимо составить карты для автомобилистов и отметить все опасные участки особыми значками. Опытные извозчики знают каждую яму на пути из Москвы в Петербург, каждый шаткий мостик или затопленную колею, в которой застревают колеса. Автомобилисты же едут наощупь. Не представляя, какая напасть поджидает на следующей версте.

– А расспросить тех же ямщиков не пробовали? – уточнил я.