Акимуды

КУРОЕДОВ. Я скажу тебе по секрету, в чем тут дело. Русская культура, русское литературное слово потому и прекрасны, что сопротивляются русскому государству, пропуская все свои темы, от любви до смерти, через гордую позицию отказа от лжи. Со своей стороны, русское государство потому так ужасно, что жестоко сопротивляется сопротивляющейся ему культуре, пытаясь доказать свою правду верховного патернализма. Оно давно уже превратилось в монстра, пожирающего поэтов, и исправить его так же трудно, как заставить Мандельштама написать оду Сталину. Сталин и Мандельштам – вот примерная пара танцоров, которые в вальсе несутся через века нашей славной истории, порождая и убивая друг друга!

ЗЯБЛИК (снимая в вертолете верх купальника). На, смотри, любуйся, Куроедов!.. (Но, заметя жадный и несчастный взгляд Куроедова, стыдливо отворачивается.) Осел!

035.0

<ВЕНИЧКА ЛИМОНОВ>

Как всякий опытный агент, Игнат Куроедов решил устроить наше знакомство в шумном месте. Мы встретились возле модного клуба в полночь на набережной Москвареки.

Кто бывал в дорогих и престижных ночных клубах Москвы, никогда не забудет той неповторимой атмосферы гульбы и тоски, которая создает неземной эффект. Прорвавшись сквозь кордон охранников, одетых в черные погребальные одежды привратников предельного мира, ты оказываешься в царстве, где все позволено и одновременно ничего не разрешено. Строгий регламент запрещает тебе совершать агрессивные действия, но подтаявшая среда удовольствия зовет тебя к нарушению всяческих норм. В отличие от любых других международных ночных клубов, за исключением амстердамских гейзаведений с черными комнатами востребованного разврата, московский ночной клуб призывает тебя к максимальному развлечению. Не танцы ради танцев, не барная стойка ради выпивки, не случайные знакомства ради знакомств, а – стахановское перевыполнение плана по всем статьям гульбы, вплоть до полного безумия и забытья. Девки, в максимально коротких мини-юбках, с пьяными визгами, потные от танцев и коктейлей, утрамбовываются в твоем подсознании, развозятся по саунам, дачам, берлогам и логовам. Это важнее, чем работа, семья, рассудок и жизненная стратегия. Гульба – это самое важное занятие, которое достойно пересказа и зависти.

Смесь веселья и тоски – национальный коктейль язычества и христианства, вакханалии и покаяния. Левая рука хватает девок за задницу, правая не забывает в конце концов перекреститься. Веселье и тоска – это не примирение религиозных противоречий, а их волнующее душу столкновение. Мы не изжили древних обрядов, мы все по-прежнему с визгом прыгаем через костер и гордимся реальными или вымышленными авантюрами великого блуда. Целомудрие – фригидность, сдержанность – импотенция! Но тоска зарождается в самом угаре веселья, гложет человека необъяснимыми угрызениями, превращает гульбу в драму жизни.

Даже те, кто никогда не гулял по-крупному, таят эти возможности в своем нутре и содрогаются от низменных желаний. Мы не нашли в своей жизни золотой середины – середина нам кажется мещанской отрыжкой. Олигархи, политики, режиссеры, музыканты, правозащитники, священники, силовики – все охвачены языческой волей к удовольствию. Со временем, перебесившись, эта страсть выражается в удовлетворении тщеславия, строительстве замков на песке или на самом деле. Мечта о роскоши – это тоже наше неизбывное язычество. Ненависть к тем, кто реализовал свое язычество в жизни, – это тоже черта язычества. Христианство часто оказывается только скорлупой, которую раздавливает наш ненасытный дух бесшабашного веселья. На Западе нет этого пламени язычества. Оно там под запретом морального воспитания, которое складывалось веками, просвещения и основ христианского поведения, даже если христианство превратилось там всего лишь в инерцию. Мы живем в стране подвижной морали. Христианство живет в наших крокодильих слезах.

Чтобы совладать с разрывом души, мы ищем не работы, не личной ответственности – забвенья. Мы идем в ночные клубы, как на главную стройку нашей жизни.

Нам страшно, когда совесть спит, нам страшно, когда она просыпается.

Мы прошли в переполненный бар, где орала музыка и смазливые девушки в казенных купальниках танцевали на подоконниках. Вечеринка была в разгаре.

– Здесь даже черти не могут нас подслушать, – прокричал мне в ухо Куроедов.

Зяблик была в черном коротком платье.

– Что мне от вас нужно? – сказал Куроедов. – Узнать, где находятся эти чертовы Акимуды. Второе. Узнать, с какой целью они к нам явились. Третье. Кто они: светлые или темные? Дальше. Могут ли они быть нам полезны?

Зяблик заказала самый дорогой виски со льдом.

– Вы возьмете ее на прием в посольство как подругу. Ваша цель: дать ей возможность как можно ближе сойтись с Послом. У него здесь нет жены.

Зяблик заказала вторую порцию виски со льдом.