Аккорды безумия (СИ)

Мы с солдатом взобрались на небольшое возвышение, обогнули скалу и бегом спускались по пологому склону вниз, я запнулся обо что-то, потерял равновесие, кубарем скатился вниз. От боли моё внимание рассеялось, первые несколько мгновений я плохо соображал, что происходит. Раздавшийся крик немного привёл меня в чувство, я увидел, как лучник рухнул со своей площадки вниз, разбился насмерть. Я оглядел поле боя: разбойники были мертвы, часть их них валялась с отрубленными головами или разбитыми черепами, нескольким распороли живот, лучники на башнях пали или от моих заклинаний или от стрел. Внимание привлекало к себе пятно золотого шлема из лунного камня; я кинулся к лежавшему на песке солдату. В его горле торчала стрела, кровь пачкала воротник поддоспешника, стекала на землю, впитываясь в золотистый песок. Золотистые глаза безжизненно смотрели на затянутое низкими облаками небо. Этому мужчине уже ничем не помочь, радовало лишь, что смерть была быстрой, что он не страдал. Я злобно сморщился, ладонью закрыл его веки и вздохнул. Ещё одна жертва. Ещё одна похоронка.

— Лорд!

Подбежавшие солдаты поняли всё без лишних слов, устало направились к башне в поисках лопаты или хотя бы мотыги — готовить могилу для ещё одного товарища.

— Ты не ранен? — добро поинтересовалась Фрея.

Одарил женщину скупой ухмылкой.

— Я серьёзно — голова не болит, не кружится, не тошнит?

— Со мной всё в порядке. Спасибо.

Солдаты вернулись из разрушенной башни с парой лопат и принялись рыть могилу для своего товарища.

— Ты чувствуешь вину за его смерть? — неожиданно поинтересовалась скаалка.

— Нет, — спокойно ответил я.

Моей прямой вины в гибели пятерых чистокровных альтмеров не было: я не знал, что трое из них не придут в себя перед тем, как заживо сгореть, я не думал, что один окажется столь неудачливым, что будет сброшен неизвестным мне чудовищем (возможно, младшим даэдра?) с обрыва, и что одного настигнет разбойничья стрела. А если так, то зачем укорять себя в чём-то?

— Но вот ты в следующий раз не бросайся в бой, — посоветовал я. — Лучше добудь себе лук и отстреливайся из укрытия.

— Зачем ты говоришь мне это? — я увидел в глазах дикарки странные огоньки. Что она подумала?

— Сейчас ты очень важна для нас, — я оставался так же спокоен. — Если с тобой что-то случится, есть шанс, что твой отец сойдёт от горя с ума и не выполнит ваше обязательство перед нами.

Фрея не стала ничего мне отвечать.

— Ты ведь владеешь магией, — заметил я. — Почему ты не знаешь хотя бы простых заклинаний из Школы Разрушения?

Дикарка с недоумением смотрела на меня, не понимала, о чём я говорю. Конечно, откуда ей знать о делении всех заклинаний на пять Школ?

— Ты не умеешь убивать врагов молниями, льдом или огнём, — пояснил я.

— Я не знаю, почему мои предки не обучились этому, — призналась женщина. — Возможно, им это было просто не нужно. Шаманы скаалов обычно защищали себя, призывая на помощь духов волков или медведей, после смерти отца я, наверное, буду первым шаманом и воином одновременно.

— Хочешь, попытаюсь научить тебя новым заклинаниям?

— Я подумаю.

Я заметил, как солдаты уже выкопали яму для своего товарища, завернули его тело в какую-то рогожку, опустили в землю и встали неподалёку. Теперь, как командир, я должен провести эту скудную похоронную церемонию. Во второй раз. Я поднялся на ноги, подошёл к ним.

— Ауриэль, прими и упокой эту душу.

Зачерпнул горсть песка и бросил в эту импровизированную могилу. Некоторое время мы просто стояли и молчали, даже Фрея не решалась задавать вопросы или просто говорить что-либо, словно понимала всё. Затем я жестом приказал своим подчинённым закапывать и отошёл подальше.

— А остальных? — поинтересовалась скаалка.

— Хочешь — закопай их где-нибудь сама, — мой голос звучал холодно, возможно даже, немного жестко. — Ждать тебя мы не будем.

Над свежей могилой возвысился небольшой курган, обложенный камнями. Что же, по крайней мере, тело этого несчастного не склюют вороны и стервятники и не съедят голодные звери. Его родне — если у него такая есть — скажут, что он погиб во благо Альдмерского Доминиона, заверят, что он достойно и храбро исполнял свой долг. В мой разум закрадывались сомнения: а действительно ли эти альтмеры погибли во благо своей страны, во имя возвышения величия нашей расы? Что нам даст этот секрет обработки сталгрима? Научимся изготавливать броню и оружие? Да, но мы втроем будем единственными, кто владеет этим навыком, но нас вряд ли заставят торчать в кузне, для этого рабочие есть. Придётся написать руководство для них, затем — обучать на практике, это займёт время. Зачем его тратить, если мы можем изготавливать прекрасные стеклянные или легированные ртутью доспехи?

Усилием воли я прогнал эти мысли. Думать так — стоять на пути к предательству, к измене Родине. Измена Родине — самое тяжкое преступление, виновные должны понести самое суровое наказание, лишиться своей жизни, а их головы должны быть выставлены на всеобщее обозрение, в назидание другим.

— Заберите хорошее оружие и ценные вещи, какие найдёте, — приказал я.