Аккорды мракобесия. Том I

— Вам, одному и другому по десять тысяч золотых рублей выделяет революция на личные нужды, остальные тысячи в кассу ЦК на дело мировой революции. Товарищ Надя…

— Спрашивай у товарища Красина, он у тебя кассир, — сказала Надя. — Мешки с золотом у него будут находиться в надежном месте.

— Товарищ Красин, выдай этим бандитам, вернее, экспроприаторам по десятке.

— Так они уже взяли, — произнес Красин дрожащим голосом, — но не по десятке, а по двадцатке. Двадцать тысяч взял каждый.

— На мэлкий расход, — с трудом произнес Джуга.

— Товарищ Красин! выдай Инессе Арманд, известной французской революционерке, двадцать тысяч золотых рублей для организации революционной ячейки во Франции. Сделай это сейчас же, товарищ Инесса спешит. Пиши нам, Инесса. Остальное в кассу.

Инесса обрадовалась и тут же поднялась с кресла. Думала ли она о том, что после ее ухода, ее дружок, наградивший ее такой щекотливой болезнью, снова бросится к ногам проститутки, когда та будет в обнаженном виде и начнет своеобразный способ самолечения, никто не знает. Советские историки, написавшие тысячи книг о том, как Ленин чихал, куда поворачивался, по каким улицам ходил, какие слова произносил, как сидел на ступеньках зала одного из форумов, обошли этот вопрос. Да и Инессу обошли. А потом он был выставлен в мавзолее как гордость великой нации; имя Инессы вовсе исчезло со страниц газет и журналов.

Как же, Ленин был святой и если бы кто высказал крамольную мысль о том, что он жил с женой и любовницей, что путался с проститутками и умер от сифилиса, его бы разорвали в клочья как провокатора и как заклятого врага русского народа.

4

Едва ли на всей земле найдётся такое место, где бы ни правили евреи. Еврейское племя уже сумело проникнуть во все государства, и нелегко найти такое место во всей вселенной, которое это племя не заняло бы и не подчинило своей власти.

СТРАБОН /64-63 до н. э.-23-24 н. э./ древнегреческий философ, географ, историк.

Ганецкий принес мешок с деньгами. Это был мешок не от пола до потолка, в нем могло вместиться банкнот столько же, сколько в чемодане, но это все же был мешок с деьгами. Раньше вождь радовался такому приношению, мечтал отказаться от материнской пенсии, которая ежемесячно делилась с ним, но все забывал. Пролетарским бездельникам надо было на что-то жить. Денежные мешки пузырились, а потом становились плоскими.

— Как дела Ильич? Принес два миллиона от русских меценатов на революцию, ну и на зарплату наших сотрудников, — сказал он, устремив красные глаза на сейф, стоявший в углу и всегда смотревший на своего истинного хозяина Ильича. — Вот он мешок, все как положено, печати, штампы, можешь посмотреть. Дай ключ, открыть надо и…упаковать.

Ленин сощурил левый глаз.

— Ведомость! Ты — прохвост еще тот, я тебя знаю, небось, украл половину банкнот.

Ганецкий обиделся, покраснел, хотел громко стрельнуть, но не получилось.

— Одно и то же. Ты никому не веришь. Своей матери ты хоть веришь?

— Всякое бывает. Когда мне очень нужны деньги, я десять раз пересчитываю, думая, что мать утаила часть денег, не точно поделила пенсию пополам. Мучаюсь, нервничаю. А потом поступает доброта и я начинаю говорить сам с собой: а х. с ней со старухой, она старая, жадная и мы будем такими же.

— Ты паршивый жид! ключ на стол! А то чичас повернусь и поминай, как звали. Пойду к проституткам и весь мешок спущу.

Ленин трухнул. Губы стали дрожать, лицо начало буреть. Карманы оказались пусты — ключ от сейфа никак не найти.

— В мотне ищи, ты всегда туда прячешь.

— Ох, да, это архи важно, — обрадовался Лени и полез в штаны.

Он отдал ключ, нарочно не отрывал взгляд от бумаг, словно его эта сумма совершенно не интересовала.

— Что ничего не выходит, Ильич? Брось в печку свой талмуд.

— Да вот ничего не выходит, а точнее выходит то, что ничего не выходит. Революция идет на спад, мы никому не нужны и вскоре станем жалкими эмигрантами, вот что выходит. Ты газету принес, что там?

— Кое-что, кое-что, прочитай. Наш брат по крови Гельфанд Израиль по кличке Парвус написал кое-что. Это чертовски интересно. План…мудрый план. Парвус, великий Парвус. Настоящий еврей в то время, как мы оба с тобой паршивые жиды.

— Гм, цыплят по осени считают. Так говорит моя матушка, когда я прошу ее выслать всю пенсию на мировую революцию.

Все же слова «великий Парвус» кольнули Ленина не то в левый бок, не в лысину, он вздрогнул и чуть не разбил чернильницу.