Аколит

– Понятно, – пожалуй, не буду просить пересказать разговор. Во избежание моральных травм и рассаженного собственной ладонью лба. Не сегодня, во всяком случае. – Разберу письма.

Вот что-что, а почта в Лиде работает отменно. Стоит письму попасть на территорию республики – и оно точно найдёт указанного адресата буквально за день-два. Другое дело, сколько послание добиралось по королевствам… Развернув бумажный пакет, я обнаружил внутри аж три письма. Сразу отложил то, что от Миланы – её почерк с завитушками я теперь узнавал влёт. Взялся за второе – тоже знакомые такие буквы с упрямым наклоном… Карина?! Ох, ну надо же, кто-то сильно жирный в берлоге сдох. Подумав, я всё-таки взял в руки третий конверт… и сердце, как это говорят, пропустило удар. Снежно-белый сургуч, в котором силуэт Белого Меча не выдавлен, а словно вырезан лазером на станке. Почерк мужской, это я уже научился различать, и адрес – совсем не монастырский. Чёрт. Черт!

Задавив эмоции Печатью, я аккуратно вскрыл конверт, и бережно выложил содержимое: ещё один конверт и лист бумаги. Без включения боевого режима у меня бы сейчас дыхание перехватило: буквы на вложенном послании тоже были написаны чужой рукой. С лета не получал писем от Маши, но это было вполне ожидаемо: одно дело направить конверт с химерой с адресом столицы королевства, а другое – прямиком на почтовую станцию в сердце Лида. А обычного почтальона в приграничной зоне можно было и за год не дождаться – рыцари тварей, конечно, выбивают, но меньше их оттого надолго не становится… И вот теперь письмо всё-таки дошло – чужое письмо. Что там могут написать мне, учитывая, что именно я сопровождал будущего Светлого Рыцаря в монастырь? Ведь обучают там вовсе не цветочки нюхать, и мага Жизни под рукой нет. Так, сначала записка.

–––––––––––––––––––––––––––––––-

Ваше благородие Арн Бертран, по роду деятельности мне пришлось ознакомится с историей Ваших взаимоотношений с леди Марией. Получил искреннее удовольствие, узнав, что и в наши тёмные времена существуют примеры столь искренней дружбы, дружбы, которой безразличны любые условности и преграды! Однако же в будущем, во избежание подобных эксцессов и дабы не загружать ненужной работой перлюстрационный аппарат нашей Церкви, всё-таки прошу Вас пользоваться для обмена сообщениями нашу торговую факторию в полисе Нессария. Соответствующее настойчивое пожелание направлено и по месту учёбы Вашей подруги.

Да осенит нас всех Свет.

Архипрелат цензората Белой Церкви Бенжамин, писано собственной рукой, Яхорта.

–––––––––––––––––––––––––––––––-

Чего? Я ещё раз пробежал глазами послание, машинально отметив должность подписанта и его местоположение. Прелат – это, если переводить с церковного на нормальный, “специалист по взаимодействию с внешним миром”, такой чиновник с внешним саном. Если Церкви требуется заключить договор с каким-то королевством на поставку продовольствия, о военной помощи паладину или заключить политический союз – всё это осуществляют со стороны Белых прелаты. Архипрелат – это, соответственно, начальник некой группы прелатов, глава департамента, в данном случае – цензората. То есть, если я правильно понимаю, по факту одного из отделов контрразведки Церкви. Яхорта, кстати говоря, маленькое даже по масштабам северян королевство в центре человеческих земель, этакая местная Швейцария. Свой статус богатого нейтрала Яхорта заполучила неспроста – именно там находится административный центр Белых, этакий местный “Ватикан”...

Каюсь, я целую минуту тупо пялился на бумажку прежде, чем до меня начало доходить. Я взял в руки второе письмо, вчитался в строки адреса... четыре раза написанного каждый раз разной рукой и трижды аккуратно зачёркнутого – так, чтобы читалось. Потом вскрыл и этот конверт, и наконец-то заполучил исписанные Машиным почерком листы. Нашёл в конце последнего дату отправки – конец лета. И порадовался, что сразу не выключил боевой режим: перепугал бы своим хохотом даже Таню!