Аконит

Два тяжелых усталых вздоха сбили Кору с мысли, но она быстро возвратила себе уверенность:

– Что с ее вещами и домом?

– Мистер Спенсер, не осведомите мою дочь?

– По поручению милорда и с дозволения полиции ваш покорный слуга и его подчиненные прибрали дом. Разумеется, мы не чистили ковры и не протирали пыль, мы… В основном избавились от органических отходов… Кхм…

Кора, вспомнив овощные очистки и гору грязной посуды, поморщилась. Мысленно она пожалела всех, кто прибирался там.

– В остальном же вещи остались не тронуты на случай, если полиции понадобится что-то узнать. Наследники же смогут пользоваться имуществом по окончании дела или его длительной приостановке.

– Вот как… Благодарю, мистер Спенсер. Спасибо, папенька. – Кора развернулась на пятках, собираясь уйти в комнату.

– Зачем спросила? – остановил вопрос отца.

– Досужее любопытство.

– Дыры в заборе больше нет. И за ворота ты не выйдешь. Кстати, об этом… Ключ от ворот в течение пяти интеров должен оказаться на моем столе.

– Что?

– Ты слышала. Если не понимаешь словами, значит, будем учить делом. Мы были слишком милостивы к тебе.

– Ты не можешь запереть меня здесь!

– Могу.

– Папа!

– У тебя есть обязанности, Корнелия! И ты их не выполняешь! Думаешь, я буду вечно тащить тебя на своем горбу? Ты должна найти себе приличную партию, родить детей и стать хорошей женой, а не шататься неизвестно где!

Кора раскраснелась от гнева и обиды. Она закусила губу.

– Учту ваши пожелания, отец, – удалось наконец выдавить.

Ключ она принесла спустя интер, громко бахнув им об угол столешницы. Не больно-то он и нужен: есть копия, о которой родители не знают – ключ, сделанный для Джона. Досада и обида на какое-то время перекрыли вечную тревогу. Кора громко хлопнула дверью в спальню, наказав ее не беспокоить. Эмма, как бы ни была близка со своей мисс, решила под руку не лезть. К счастью. Раздражение было так велико, что Кора вполне могла выплеснуть его и на непричастных. А пока она только мерила комнату шагами, зло хлюпая носом.

С другой стороны, а чего она ожидала? С самого начала было ясно, что родители станут чинить препоны, стоит им только узнать, чем занята их дочь, – глупостью, конечно. Какая карьера журналистки? У нее есть надежная карьера – карьера жены и матери, которой благоволят родители. А журналистика так непостоянна, и ведь не прокормиться…

Кора яростно пнула ножку кровати, тут же тихо взвыв от боли. Пришлось сесть на стул и постараться успокоиться. Нервозность не сослужила ей хорошей службы, а то, что она собирается провернуть, нельзя делать на эмоциях. Предстояло как можно скорее улизнуть из дома.

Сбежать! Среди бела дня!

Неспешно поднявшись, Кора вытащила из-под кровати спрятанные мужские вещи. Переодевшись, обувшись в сапожки, заплела косу и нахлобучила восьмиклинку, будто это могло прибавить уверенности. Затем Кора раскрыла окно в ванной, оглядывая угол дома и двор. Она прислушалась к затухающим голосам из сада, но никого из слуг не увидела.

В висках стучало, а ладони Коры вспотели от волнения. Она спустилась по решетке, спрыгнула и пробежала по саду, низко пригибаясь к земле, оглядываясь и навострив уши, как зайчонок, ждущий нападения.

Дом жил своей жизнью, обычным будним днем. Все готовились к возвращению матушки и чаепитию. Младшую дочь Нортвудов к столу не ждали. Считали, что она все еще болеет.

А отец после ругани не станет настаивать на присутствии за ужином всех членов семьи. Мама же предпочтет не влезать между молотом и наковальней, так что минимум день будет делать вид, что все в порядке, игнорируя отсутствие младшенькой за столом. В комнату она тоже вряд ли зайдет. Разговоров по душам у них никогда не выходило. Следовательно, ни днем, ни вечером Коры не хватятся. Не хватятся и ночью. Только утром, когда Эмма вынуждена будет зайти в спальню своей мисс.

Кора остановилась на углу, откуда видны были ворота и крыльцо, чтобы оглядеться.

Никого.

Она метнулась вперед, дрожащими руками открыла дверь и выскользнула на улицу. Воровато озираясь, Кора свернула к перекрестку. Нельзя залезать во двор покойной Шарп с парадного входа – соседи увидят и снова вызовут полицию, как прошлый раз. И Коре уже не отвертеться… Значит, нужно сделать все быстро.

Она пробралась к черному входу и через дряхлую калитку осторожно вошла во двор. Пригибаясь к земле, поспешила к сломанному окну.

Починили.

Негромко ругая все на свете, Кора вытащила из кармана складной ножик. Щелкнуло лезвие. Нужно просунуть его, поддеть рычажок и подтянуть наверх. Руки дрожали от тревоги, но все же дело сделали. Кора с облегчением выдохнула и перевалилась через подоконник, глухо бухнувшись коленями об пол.

Стопки макулатуры остались нетронутыми. Взгляд Коры скользнул по заголовкам. Первым делом в глаза бросилась статья, которую она запомнила, с изображением человека… Покойника. «М. Трумэн свидетельствует».