АКОНИТ 2018. Цикл 1, Оборот 3

Пётр вновь почувствовал присутствие тени. Она следила за ним, и, вероятно, все это устроила именно она.

Парень встрепенулся. Услышанное заставило его отбросить тяжеловесную усталость, подняться на ноги.

— Где я? — едва ли не вслух спросил Пётр, понимая, что если скажет это громче, то наверняка потеряет себя. Страшно. Очень страшно находиться здесь. Слышать грустную музыку флейты, вдыхать едкий хлористый запах.

— У меня серьёзные намерения, — проговорило нечто из чернеющей глубины, столь тёмной и перетекающей, что Пётр уверовал в то, что спираль, ведущая из света во тьму, существует, что Гобере Майер прав. И он, Пётр Точилов, находится где-то в ее середине, почти завершает спуск.

— Кто ты? И зачем ты меня здесь держишь? Что тебе надо?

Пётр готов был задать ещё с десяток вопросов, но боялся услышать ответы, ибо внутренне знал, что открывшиеся знания приведут к дурным последствиям, столь жутким, столь обволакивающим, что сама жизнь и ее резкое обрывание покажутся лёгкой прогулкой вдоль береговой линии.

— Подойди ближе! — потребовал густой тягучий голос.

Пётр проследовал дальше. То, что казалось чавканьем, оказалось звуком, порождённым омерзительно-влажным перетеканием садовых слизней — если, конечно, увеличить его громкость до предела восприятия человеческого слуха.

И Точилов увидел.

Оно вылезло из огромной раковины. От непропорционально огромной головы вырастали и вытягивались два длинных рога. Чудовище улыбнулось, когда из почти безрукого тела вытянулись тонкие нитевидные щупальца и мягко коснулись плеч.

— Тебя ждёт дом! — сообщило существо.

Сказав это, массивное, похожее на гигантский шершавый язык тело поднялось под высокий потолок огромной раковины, обнажая чернеющий провал уходящего вниз прохода.

Дальнейшее виделось смутно. Будто в каком-то жутком гипнотическом сне.

Чувство глубокой вдавливающей пустоты. А потом ни чувств, ни импульсов, ни мыслей.

Кабинет. Пётр отчётливо видел его хозяина. Тот сидел в кресле, окружённый пламенем восковых свечей, древние фолианты расставлены в виде высоких массивных колонн. Здесь обитало нечто, что жило на протяжении многих тысяч веков.

В какой-то момент парень вспомнил, что когда-то уже бывал здесь. Вот только в каком качестве? Визитёра ли, пленника? Во многом последнее предопределяло уже сложившееся ощущение деструктивного беспокойства.

— Ближе, Пётр, подойди ко мне ближе, — медленный скрипучий голос. Старческий.

Точилов сделал всего один робкий шаг, и в тусклом мерцающем свете свечного пламени ему показалось, что он видит истинный облик хозяина.

— Где я? Что это за место? — говорить удавалось с трудом, воздух будто загустел, и теперь, открывая рот, Пётр чувствовал, как некие невидимые частицы оседали во рту, на языке, делая его тяжёлым, будто цементным.

— Вопросы, свойственные королям, — прокомментировал хозяин. Его иссохшая рука, что все это время неподвижно лежала на высоком подлокотнике, шевельнулась, от желтоватой пергаментной кожи едва заметно поднялись в воздух похожие на буквы частицы. — Но ты, мой друг, задаёшь их, как раб. Твой путь ещё неведом, он в самом начале. Ты ступаешь на начало спирали, уходишь все дальше вниз, чтобы проверить, насколько глубже… насколько дальше ты сможешь пройти и не потерять старую оболочку. Подойди ближе, Пётр. Узнай, что я хочу тебе сказать, узнай, что хочу тебе показать.

Делая ещё один шаг, Точилов увидел ветхий покров, возложенный на голову старика. Тот по-прежнему сидел без движенья, и только его голос заставлял верить, что все, что с ним происходит, настоящее, без доли какой-либо фальши.

— Узнай, Пётр, и ты увидишь, на что способен, когда решишься пойти дальше, чтобы изучить, — голова чуть шевелилась в такт движения скрытых тонких губ.

И в самом деле, трактат Тоберса Майера в столь подробном и тщательном анализе являл собой величие возложенного на человека бессмертия. Явления столь спорного и столь безумного, желанного, что изучение самой его сути могло привести к божественной близости. Уже тогда, в самом начале чтения Пётр не мог заметить движения и превращения живых организмов из примитивных в совершенные и обратно. Это и был цикл. Цикл, по которому можно проследить саму суть бессмертия.

Молодой человек сорвал с головы хозяина ветхий покров. Остолбенев от охватившего его ужаса, отшатнулся, зацепился спиной о стоящую позади книжную колонну, но та устояла.

Лицо хозяина искажала лукавая гримаса, по жёлтой пергаментной коже ползли отвратительные чёрные улитки. Старик сорвал одну из улиток, поднёс к лицу Петра.

— Одна из главных особенностей моего самого первого ученика: любопытство. И вот что с ним стало! Все они — мои доверчивые дети! Хочешь знать суть? Я тебе скажу. Она здесь! Вся суть! Внешняя оболочка имеет коварное свойство увядать, но кто, если не они, сдерживают мою старость? Не дают ей расползтись! Держат в строгой связке! — старик обвёл крючковатым пальцем собственное лицо. — Боишься? — раздался скрипучий смех, достаточно громкий. — Не бойся, Пётр, секрет бессмертия совсем рядом, просто дай мне руку, и я открою его тебе!..