Акрополь

Дориак, область Каледония

В восемь утра Джон Эллис сидит в комнате для совещаний на двадцать втором этаже главного полицейского управления Каледонии. Перед ним на столе стоит бумажный стакан с кофе, второй стакан он принес для Шат Гайлес. Он не знает, какой кофе она предпочитает, так что принес просто черный кофе без сливок и сахара. Шат Гайлес не появляется. Эллис уже выпил свой кофе, он смотрит на кофе Гайлес, решает, что тот безнадежно остыл, и принимается за него. На часах восемь тридцать. Статс-прокурор не появляется. Без пятнадцати девять Эллис уже всерьез беспокоится, в пятнадцать минут десятого он приходит к выводу, что Статс-прокурор решила покинуть их планету, чтобы заняться более важными вопросами, дело Теодора Верца можно спокойно причислить к «висякам», а про космический полет рассказывать коллегам за стаканом пива. Но тут дверь открывается, и в комнату входит Шат Гайлес.

– Прошу прощения, я изучала ваши внутренние архивы.

– Доброе утро, – отвечает Эллис.

Гайлес садится за стол, снова придвигает к себе стопку бумаги и ручку.

– Я проанализировала информацию, которую представили мне Санктумы, и нашла кое-что интересное.

Вообще очень странно, Статс-прокурор, что вы делитесь со мной своими мыслями, думает Эллис.

– Что-то не так? – Гайлес смотрит на него.

– Нет, все в порядке. Так что именно вас заинтересовало?

– Координаты, которые дали мне Санктумы. Я имею в виду 1 февраля.

1 февраля? Насколько знает Эллис, в это время Теодор Верц находился в полном здравии.

– И что там?

Гайлес кивает на экран. Эмблема полицейского управления Каледонии сменяется записью с камеры видеонаблюдения. Запись неважная, но подробности все же можно разглядеть. На мосту над магистралью стоит девушка, она стоит так несколько минут, потом перегибается через парапет и бросается вниз.

– Это Лиза Карранса. Она хотела покончить с собой в соответствии с обычаями Санктумов, она бросилась с моста над автомагистралью, ее падение спровоцировало аварию. Она, как вы знаете, осталась жива, в соответствии с медицинскими записями ей пересадили сердце одного из погибших.

Эллис щурится.

– И место ее падения в точности совпало с координатами, которые передали вам Санктумы?

– Да.

– А что по поводу самой Лизы? Они так и не ответили вам, имеет ли она какое-то отношение к этим событиям.

– Не думаю, что имеет, – отвечает Гайлес, – для них она даже не человек, а «предмет». Им и в голову не пришло бы, что она может иметь какую-то ценность.

– А что тогда может иметь ценность?

В принципе, Эллис уже понимает, куда клонит Статс-прокурор.

– Меня заинтересовал другой участник этой историй – тот, чье сердце Теодор Верц пересадил Лизе Карранса. Момент вспышки, зафиксированной Санктумами, произошел позже, чем падение Каррансы, но он полностью совпадает с моментом смерти одного из участников аварии.

– И кто это?

– Некто Франц Госсарт.

На экране появляется лицо. Высокий лоб, очки (что странно в век, когда любой физический недостаток можно исправить трехминутной операцией), редкие волосы зачесаны на лысину, на лице глупая улыбка.

– И что это за новый участник спектакля? – Эллис машинально отпивает кофе из стакана и морщится – жидкость холодная и омерзительная на вкус.

– Франц Госсарт прибыл на Оранд 25 января на транспортном корабле «Кабирия». В иммиграционной карте как причину прилета указал желание иммигрировать на Оранд. Согласно данным, которые он представил: родился в 488 году на Алиноре-11, специальность – сварщик, не женат, детей нет, представил финансовое обеспечение на срок шесть месяцев, по данным единой информационной системы привлечений к ответственности за правонарушения не имеет, военную службу не проходил, в базе вооруженных сил Военной Стратегии СолаС не числится. В общем, достаточно бледная биография.

– Угу, – Эллис внимательно смотрит на фотографию на экране. – А где находится Алинор-11?

– В четырнадцатом кубе пространства СолаС.

Эллис многозначительно кивает головой.

– Что? – Гайлес резко поворачивается к нему.

– Да ничего особенного. Просто Оранд находится в двадцать третьем кубе, перелет сюда из четырнадцатого куба обойдется в весьма существенную денежную сумму.

– И что?

– И еще финансовое обеспечение на полгода. Откуда у скромного сварщика такие средства?

Гайлес усмехается. Достойно, думает Эллис, по крайней мере, она способна признавать свои ошибки.

Фотография на экране сменяется чередой цифр.

– Судя по его налоговой декларации, он получил наследство.

Ах да, конечно. Эллис продолжает смотреть на экран.

– В госпитале Святой Елены в обязательном порядке делают копию тел до того, как отправляют их на утилизацию. Я запросила копию и взяла на себя смелость пригласить местного патологоанатома для проведения повторного вскрытия.

– Прошу прощенья? – Эллис непонимающе смотрит на Гайлес.

– Что вас смущает на этот раз?

– Как можно провести повторное вскрытие, если его уже утилизировали?

Статс-прокурор криво улыбается.

– Не слышали про 3-D печать, Эллис? Технология-то старая, но зарекомендовала себя хорошо.