Аксель Берг

Мы место Голды Меир проворонили,
А там на четверть бывший наш народ… —

сожалел в своей песне «Сижу на нарах я, в Наро-Фоминске» В. Высоцкий. Почему же освободилось место Голды Меир? Да потому, что с ее именем связывалась закупка Израилем дорогостоящих американских зенитно-ракетных комплексов «Хок». Они оказались подвержены воздействию помех, излучаемых аппаратурой «Смальта», и в условиях воздействия этих помех не выполняли боевую задачу, что признавала и зарубежная пресса. Израильская оппозиция поставила этот просчет в вину Голде Меир…^[197] Руководители партии и правительства Советского Союза присматривались к возможностям нового высокоэффективного оружия, создаваемого в «сто восьмом», и при случае посещали выставки, где оно демонстрировалось^[198].

С 1950 года в «сто восьмом» работал Владимир Пантелеймонович Сосульников, впоследствии — главный конструктор радиолокационной станции дальнего обнаружения ракет «Дунай». Он вспоминал: «К нам, молодым ученым и конструкторам, академик Берг относился очень внимательно, а мы, зная, как интересно и необычно проводит он заседания научно-технического совета, старались попасть на НТС и послушать его выступления. Запомнилось несколько его высказываний, которые в то время были очень популярны в наших кругах. Однажды на НТС заслушивали сообщения специалистов, занимавшихся вопросами распространения радиоволн. Степень новизны проблем была такова, что с трудом различались реальность и фантастика. Видя недоуменные лица присутствующих, Аксель Иванович поднялся с места и сказал: „Все, кто занимается вопросами распространения радиоволн, — жулики. Спрашивается: зачем мы их держим в институте? Отвечаю: если их уволить, то придут новые жулики и ничего не изменится“»^[199].

Жулики-то жулики, но Аксель Иванович в штате института предусмотрел целую лабораторию — лабораторию № 2, начальником которой был назначен академик Б. А. Введенский, крупнейший советский специалист в этой области. Начиная с 1944 года лаборатория № 2 начала разворачивать экспериментальные работы по распространению радиоволн в полутора-и четырехметровом диапазонах длин волн, а через год — работу под названием «Теоретическое и экспериментальное исследование распространения радиоволн над сушей» (шифр «Волна», научный руководитель Б. А. Введенский). Проект делился на менее крупные участки («Волна-2», «Волна-3», «Волна-4») со своими ответственными исполнителями. В «Волне-4» подобрались к диапазону дециметровых волн; более короткие волны, в том числе и сантиметрового диапазона, исследовались позднее, в работах «Волна» с большими номерными индексами^[200].

В. П. Сосульников в своих воспоминаниях отмечал «проникающую способность сантиметровых радиоволн, способных за счет прохождения через окна легко обнаруживать людей, двигавшихся внутри закрытого помещения. За счет переотражения от соседних объектов сантиметровые волны обнаруживали даже цели внутри населенных пунктов, в окопах или в лесу. Эти эффекты произвели большое впечатление на любителя всего нового Акселя Ивановича Берга.

…Убедившись в нашей работоспособности, Аксель Иванович в начале 1954 года поставил перед нами задачу разработки макета РЛС непрерывного излучения для обнаружения самолетов. Станция должна была обладать большим запасом потенциала по сравнению с импульсными РЛС аналогичного назначения. В то время мы не понимали, зачем нужен такой потенциал. Лишь через год нам стал ясен ответ на этот вопрос. Берг знал о начале исследований в области противоракетной обороны и решил проработать вариант станции обнаружения баллистических целей. Так началась научно-исследовательская работа „Дунай-1“, главным конструктором которой был назначен я»^[201].

В числе молодых офицеров, направленных в «сто восьмой» из Академии связи им. С. М. Буденного, был ее выпускник Николай Павлович Емохонов. Пройдут годы, и он станет первым заместителем председателя КГБ СССР, генералом армии, то есть уравняется с Акселем Ивановичем в должности и воинском звании. А тогда он, участник Парада Победы, уже женатый, обремененный семейством, стоял в списке остро нуждающихся в улучшении жилищных условий. Берг созвонился с руководством ХОЗУ МО и договорился о выделении ему небольшой квартиры в Москве. Николай Павлович поехал по «горячим следам».

— Где ордер? — коротко спросил Аксель Иванович после его возвращения.

— Генерал сказал, что оформит его в ближайшие дни…

Лицо А. И. Берга стало постным.

— Не могу же я не верить генеральскому слову? — оправдывался Н. П. Емохонов.

— Генеральскому слову верить можно. И даже нужно, — строго сказал Аксель Иванович, — но только не в вопросах, связанных с улучшением жилищных условий. Возвращайся и без ордера не показывайся.

Конец этой истории, как и всего, что делал Аксель Иванович, был благополучным.