Аксель, Кри и Белая Маска

И всё-таки это очень раздражает, думал он, глядя в зеркало и пытаясь отыскать на своей физиономии то, что выдало его. Но ничего такого не усмотрел. Обычная физиономия двенадцатилетнего, то есть практически взрослого человека, имеющего все права на собственную личную жизнь. Что он, должен ходить, как в воду опущенный, чтоб угодить малолетним нахалкам? Завтра в городе он расскажет подружкам, что поиски Белой Маски, кажется, закончены — и отношения восстановятся, если только голубушка Дженни не подольёт в огонь канистру бензина. Но про Пепу им докладывать не обязательно — это не обсуждается. К тому же проклятая усадьба, или развалины, или что бы оно там ни было, ещё может оказаться вовсе не тем местом, какое нужно.

— Не говоря уже о том… — вслух сказал Аксель и спохватился: его же подслушивают! Закончил он мысленно: «что контрпроклятия я по-прежнему не знаю. Смертёнок не торопится с письмом. Неужто забыл? Мне об этом заклинании известно лишь то, что вскользь бросил Титир: что я не могу его не знать. А сколько заклинаний я выучил в Потустороннем замке? Не так уж много…Как гасить факелы, зажечь факелы…подвал открыть. Может, оно и есть? Ладно, у меня будет в запасе какое-то время, перепробую все и найду нужное! У меня самого когда-то украли Кри, я знаю, что это такое. И я не отступлю под конец, а верну этого мальчика его родителям!»

Утро наступило мирное, ясное и не слишком жаркое: морской бриз делал своё дело. За завтраком у отдыхающих была возможность полюбоваться на сеньора Афонсу с ружьём, важно расхаживавшего вокруг пансиона. (Аксель помнил его: это ведь он так старался разъяснить в день рождения Пепы, что такое португальская гитара). Как теперь оказалось, сеньор Афонсу не кто-нибудь, а местный охотник. Правда, судя по его неспешной беседе с сеньорой Мирамар, власти могут и не разрешить убить рысь, пока она не нападёт на человека. Видно, он и сюда пришел с твёрдым намерением дать хищнице такой шанс. Но у рыси хватило ума не показываться сеньору Афонсу. К тому же, подумал Аксель, уж она-то, рысь, в отличие от какого-нибудь Смертёнка, наверняка занесена во всякие там Красные книги и всюду упомянута. А с другой стороны, в чём-то права и сеньора Мирамар, с негодованием воскликнувшая:

— Но разве жизнь моего Хулио не должна быть защищена законом?!

Поездка в город не разрядила обстановку настолько, насколько этого хотелось бы Акселю. Правда, и Кри, и Дженни, как и он сам, уже не сомневались, что конечная цель их поисков — Октавио де ла Крус, но похвалили мальчика за догадку довольно сухо. Что ж, он ввязался во всё это не ради их похвал. Может быть, ещё удастся выяснить судьбу Жана Массара и Питера фан Донгена, да только помочь им трое друзей уже вряд ли смогут…Аксель ничего не сказал девочкам о будущей экспедиции с Пепой (Дженни всё утро глядела на него с непонятной миной — возможно, замедленного действия). Всё же он обронил, что продумывает ещё пару возможностей.

— Осталось полтора дня, — напомнила Дженни.

— Ну, может, мы сегодня что-нибудь узнаем, — вздохнул Аксель, хотя у него было чувство, что всё необходимое ему уже известно.

Они входили в сувенирные магазинчики, летние кафе, пошатались по Большому рынку и окрестным автостоянкам — и расспрашивали, разведывали, разнюхивали…Приходилось, правда, соблюдать осторожность: стоило очередному португальцу, размахивая руками и тараща глаза от избытка чувств, сознаться детям, что никого из троих упомянутых он не знал, не видел и ничего никогда о них не слышал (разве что вот сейчас ему, наконец, о них поведают!), как начинала собираться толпа зевак, чтобы узнать, не убит ли кто. Испанцы, те вели себя посдержанней, но и с ними не обходилось без проблем. Фамилия «Крус» (но не «Круш» на португальский манер!) говорила им очень много. Даже слишком! Любой из них имел массу знакомых Крус, де Крус, четверых де ла Крус, в том числе нескольких Октавио. Только все эти Октавио оказывались либо хозяином винного погребка, либо семидесятилетним священником, ушедшим на покой, либо даже налоговым инспектором с самой мерзкой репутацией. Немаловажной проблемой было и то, что друзья не знали, испанец юный Октавио, или всё-таки португалец. Им удалось заглянуть в комнату похищенного, но не в его мысли, и они не настолько знали южную Европу, чтобы определять такие вещи по внешности и речи. Судя по тому, что дело было в Мериде, наверное, испанец…

К половине первого им не оставалось ничего, кроме как признать своё поражение. Правда, Аксель ни разу не спросил людей о проклятых домах и усадьбах: ведь тогда его тайная экспедиция с Пепой наверняка провалилась бы, и вместо неё пришлось бы брать с собой Кри и Дженни. Но даже при здешних суевериях — ведь не миллион же на таком островке проклятых мест, сказал он себе. Кроме того, Акселю ещё вот почему было не до сомнений или угрызений совести: нужно было решить два дополнительных серьёзных вопроса. При том, что времени на их решение почти не оставалось.