Аксель, Кри и Белая Маска

Впрочем, кто бы здесь ни жил, он явно не нищенствовал — судя по крепким стенам и крыше, добротной металлической ограде с калиткой. Дом вовсе не был развалиной. Его просто бросили…

Аксель осторожно толкнул калитку — она, скрипя, подалась. Воспитание воспитанием, но отступить и не войти на чужой участок было невозможно. Ещё один вопросительный взгляд на Пепу.

— Я не пойду, — сказала она. — Страшно… — И впрямь, она тревожно переминалась с ноги на ногу, виновато косясь на Акселя. — Вот, хочешь, возьми с собой Хоакина! А я подожду снаружи.

Но ёж злобно зашипел, колючки его встали дыбом — видно, и ему здесь не нравилось.

— Спасибо, не надо, — ответил Аксель. — Я вернусь минут через десять, думаю, не позже. А потом мы с тобой ещё погуляем, ладно?

— Иди, — улыбнулась она, кивнув. И тут он очень быстро, закрыв глаза, поцеловал её в щёку и метнулся в калитку. Обернуться было невозможно — Аксель весь горел, но чувствовал, что она смотрит ему вслед. Да! Какие бы опасности не ждали его в пустом доме — прощай, и если навсегда…Так уходят на бой — поцеловав любимую.

Прочная дубовая дверь была, конечно же, закрыта. Но, без особых надежд подойдя к окну, Аксель заметил: один из ставней притворен неплотно. Легонько толкнув его, мальчик открыл темнеющий оконный проём и увидел, что в нем нет ни переплёта, ни стёкол. Как нарочно, все условия…Ему оставался шаг, чтобы войти, и только тогда пришёл настоящий страх. Вторгнуться в Подземный Мир было почему-то много легче, чем в этот опрятный, тихий домик на лесной опушке.

Он невольно оглянулся на Пепу — та улыбнулась и махнула рукой, другою прижимая к груди ощетинившегося Хоакина. Попросить её, чтоб, если что, сбегала за помощью? Но она и так это сделает. А кроме того, ему ли, Спросившему и Взглянувшему, не знать, что «если что» — помощь бесполезна…Ведь не за Шворком же её посылать.

Подтянувшись на сырой подоконник, Аксель прыгнул в комнату. В ней царил полумрак, но не затхлость: ещё бы — все окна без стёкол! «Как это здесь ничего не сгнило, и плесени даже нет», — подумал он, оглядываясь. Хотя нет…вот, кажется, плесень, на высокой спинке кожаного стула, придвинутого к круглому столу. Стол был единственным крупным предметом обстановки и стоял в центре просторной комнаты на голом дощатом полу. Подойдя ближе, Аксель увидел, что стол покрыт жёлтой, выцветшей, смутно знакомой скатертью, а на ней, как живые, шуршат и шевелятся от невидимого ветерка многочисленные разноцветные бумажки.

Он присмотрелся: это были португальские эскудо, изрисованные фломастерами!

— Так, — сказал Аксель. Никакие другие слова на ум не шли. Не верилось, что его долгий и страшный путь к Белой Маске окончен в тишине и покое. Тайна отдавалась ему в руки просто и буднично: мол, где ты только раньше был, Акселито? Он закрыл и открыл глаза: сон не исчезал. Но когда он попытался прикоснуться к бумажкам, его пальцы сжали воздух. Призрачные деньги…и что всё-таки за плесень на стуле? Вглядевшись, мальчик, к своему ужасу, различил вместо плесени очертания сидящей за столом человеческой фигуры. Они были зыбкими, размытыми, колеблющимися, как сигаретный дымок. И это не был силуэт ребёнка. Взрослый человек с небольшой головой и длинными руками раскачивался на стуле взад-вперёд, нависал над скатертью, то и дело касаясь банкнот курящимися пальцами…Черт его лица не мог бы различить никто, но все движения говорили о безутешном отчаянии.

Потрясённый Аксель не мог оторвать взгляда от зыбкого зрелища, когда услышал шорох за спиной. Он оглянулся: Пепа. Видно, ей стало невмоготу маячить у заброшенного дома, и она влезла в окно, сунув Хоакина назад в сумку: та энергично шевелилась, как живая, будто там сидел не один ёж, а все шесть. Расширенные Пепины зрачки не отрывались от стола.

— Вот оно, проклятие… — глухо сказала она, отступая за спину Акселя.

— Ты тоже видишь? — прошептал он.

— Я чувствую…Там что-то есть! А что видишь ты?

— Неважно…Это ведь только туман, в конце концов, — сказал Аксель. — Послушай, Пепа, раз уж ты здесь, ты не могла бы мне помочь?

— Чем? — боязливо спросила она, сжавшись. — Я колдовать не умею…И не хочу!

— Не бойся, тебе нужно просто уйти отсюда. И передать записку Кри! А потом проводить её сюда. Только так, чтоб папа не увидел! Понимаешь, я был неправ…По справедливости, снять проклятие должна она, а не я.

— Разве она сильней тебя? Ты же говорил…

— Ну, видишь ли, это она всё затеяла…чтобы освободить кое-кого. И тут не в волшебстве дело — просто, она, наверное, добрей меня. В общем, будет нехорошо, если без неё…Жаль, что я только сейчас понял!

— Жаль, — согласилась она. — Где записка?

Аксель вытянул из кармана золотую авторучку с черепом и клочок бумаги, на котором тут же набросал записку для Кри и Дженни. Протягивая записку Пепе, он увидел, что она не сводит глаз с авторучки-«кости».

— Какая странная! — сказала девочка. — И, небось, жутко дорогая…Никогда таких не видела. Откуда она у тебя, Акси?