Аксиома фиктивного брака (СИ)

Среди этого пьяного праздника жизни и двух невменяемых девиц моё дорогущее вино кажется актом вандализма. И кто его учинил, не трудно догадаться. Наверняка, эти две заразы даже вкуса не почувствовали, куда уж тут о раскрытии букета.

- Ой, Ник вернулся. – Сестрица заметила. Надо же.

Устало вздыхаю. Поднимаю взгляд вверх, считая до десяти. Но не выдерживаю.

- Лика, мать твою, ты чего творишь?

- А что? У девочки не было нормального взросления. Я восполняю пробелы.

Сердобольная, блядь, где не надо.

- Она не умеет пить.

- Вот об этом я и говорю.

Молча подхожу к жене. Беру её на руки и отношу в спальню. Раздеваю до белья. Ай, на хрен! Принимаюсь за ливчик. Без него, по-любому, удобнее спать.

Просунув руки под спину своей любимой женщины, пытаюсь расстегнуть эту, непонятно кем придуманную, застёжку.

Мою шею неожиданно обвивают руки Марьяши.

- Какой же ты сексуальный гад, Соболевский. Засел в моей голове. Ничем не прогнать.

Серьёзно? Ну, бля, ладно, Лика, живи! А то у меня уже от усилия пар из ушей шёл, думал никогда не пробьюсь к сердцу этой строгой училки. А тут приятный нежданчик!

- И пахнешь всегда одуряюще.

Тянет меня вниз, ближе к себе и мокрым языком проходится по шее, нежно прищипывая губами кожу. Меня прошибает, как молнией, в паху одобряюще дёргается член.

Крышу сносит, и я остервенело впиваюсь в её рот. Целую глубоко. Жадно. Дьявол, как же я изголодался!

С титаническим усилием воли заставляю себя оторваться от своего источника силы. Марьяша с протестующим стоном скользит ногтями по моей спине. Вздрагиваю.

- И вкусный. – Мурлычит мой гений в полусне. - Хочу тебя, но ты запретный плод.

Ну блядь! Я-то тебя как хочу… до трясучки в руках! И какой, на хрен, запретный, когда я изнываю по тебе. Неее, эти мысли мы из твоей головушки вытряхнем.

Отстраняюсь. Глаза ласкающе охватывают всю её полуголую фигуру. Облизываюсь на грудь с затвердевшими приглашающими вершинками.

Да как же тут выдержать-то?

С болезненным рыком сбегаю взглядом ниже. Смотрю на трусы. Я так-то голым люблю спать. Руки чешутся… Но ладно, пока оставим. А то пробки неминуемо вышибет.

Укрываю заботливо одеялом. Смотрю на спящую жену, и в груди растекается щемящее чувство от любви к ней.

Оставляя на виске нежный поцелуй, выхожу из комнаты.

Сестра дожидается меня на кухне. Несмотря на выпитое, выглядит она лишь слегка нетрезвой.

- Лика, аккуратнее со спиртным. Марьяшу с бокала уносит в «страну леприконов», а вы две бутылки усосали. Моих коллекционных, блядь! Испортишь мне девчонку, голову откручу.

- Ой, да ладно тебе. Большую часть я выпила. Твоей красавице всего несколько бокалов досталось. Безобидная доза. И не жадничай, у нас повод был – знакомство родственников. – Солютует мне своим бокалом. - Мы кстати в клуб собираемся.

Ну конечно! Только через мой труп!

- Куда? Никаких клубов! Либо только со мной!

- Ну здрасьте. Кто же в Тулу со своим самоваром ходит? – Припечатываю её хорошо читаемым тяжёлым взглядом. - Ну хорошо, хорошо. С тобой так с тобой. Как скажешь. А она тебя зацепила, да? Признавайся.

- У меня от неё крышу снесло.

- Ба! Да ты влюбился! По самое «не хочу». – Улыбается это исчадие ада. А потом заговорщически начинает рассказывать. – А ты знаешь, что она всё своё детство только и делала, что решала математические задачки и выводила какие-то формулы? Жуть! А что у неё парня не было до двадцати трёх лет? Нет, ты губу не раскатывай, она не девственница. Но до двадцати трёх ни с кем не встречаться… это… я даже не знаю, как это назвать.

- Лика, не думаю, что Марьяше понравится твоя болтливость.

- Ой, да кто ей скажет? – Отмахивается от меня.

Выразительно показываю пальцем на себя.

- Это не в твоих интересах. Я тебе лучше пригожусь в качестве союзника, а не врага. А девочка, между прочим, очень хорошая. Правильная такая. Скромная. Вежливая. И совсем не интересуется твоим счётом в банке. Не то что твои бывшие пигалицы с ногами до ушей и силиконовыми сиськами. Так что не обижай её.

Стерва. Так бы и придушил. Но боюсь родители не поймут.

- А родители, кстати, в курсе? Мама?

Она мысли читает? Вот чего ей не сиделось дома?

- Нет, конечно. Они ещё из Испании не вернулись. Вот прилетят, сообщу.

- То есть они ни сном, ни духом, что их сыночка уже окольцевали?

И я знаю, что означает этот хитрый прищур в исполнении моей сестры.

- Даже не думай! Не смей им рассказать первой!

- Ну что ты! Конечно же нет!

Ну лиса! Ведь растреплет всё. Как пить дать.

- Тебе домой не пора?

- Ты меня в таком виде домой хочешь прогнать? Пьяную. Одну с незнакомым таксистом. А вдруг он меня куда-нибудь не туда завезёт?

- Я бы ему за это приплатил.

- Врешь. Я тебя бешу. Но! Ты меня любишь. Ну серьёзно, Ник, куда я попрусь на ночь глядя?

- Только вечер. Семи ещё нет.

- Но темнеет же уже. Мне страшно. Как там говорится… ну это… - Лика зажмуривается и щелкает пальцами, пытаясь вспомнить. - А вот: «Дайте попить, а то так есть хочется, что переночевать негде».

Ой, вот меня не пронять крокодильими слезами и жалостливыми речами. Совсем. Но… я всё же решаю, оставить Лику ночевать у нас, устроив её на диване в гостиной.