Аксиома выживания

– Пойдем, Шалун, поможем этому бедовому Щепке, а потом проводим их обоих до Рубежа. Они-то точно больше в Зону никогда не вернутся. Щепку ждет дома старенькая мать, убивается горькими слезами по надолго пропавшему сыну. Пусть принесет матери в старости хоть какую-то радость.

И напарники заспешили на зов раненого.

* * *

Шквальный ветер раскачивал в разные стороны кроны деревьев. Дождь косыми струнами играл свою заунывную песню. Приближался очередной Выброс, перезагрузка Зоны. Близкие молнии сверкали среди низко нависших над землей туч, раскаты грома звучали почти сразу за ломаными линиями вспышек небесного электричества. Пейзаж успел изменить цветовую гамму на черно-белую, с частыми вкраплениями рябящих перед глазами пятен. Мефистофель стоял на крыльце дома, под навесом, гремящим жестяным покрытием от порывов ветра на всю округу, и ежился, завернувшись в непромокаемый дождевой плащ. Быстро в этом году пришла осень, приятная глазу зелень пожухла и пожелтела. А сильный ветер срывал теперь последние листья с крон деревьев и кустарника.

Сквозь буйство стихии Мефистофель услышал посторонние звуки. Во двор, качаясь из стороны в сторону, ворвалась согнутая фигура Бурелома. Вид его был ужасен, казалось, что на теле не осталось живого места. Придерживая здоровой рукой себя за живот, он подошел к крыльцу и упал на колени. Вторая его рука безвольно висела вдоль туловища, голова была опущена на грудь. Бледное лицо говорило о том, что бандит потерял много крови. Тяжело дыша, Бурелом зло выдавил сквозь плотно сжатые зубы:

– Вот и все, батя, нет у тебя больше помощника. Это ты отправил меня и всю группу на убой. Это ты всегда жил на горе других. Это тебе отольются наши кровь и слезы на том свете. Так же, как и кровь тех, кого убивали по твоим приказам. Распускай группировку, не шути так больше, время шуток закончилось. Это действительно призрак, призрак мести! Если не сделаешь так, как я говорю, всем будет плохо. Все погибнут! Это тебе говорю я, твой верный помощник, не будь я Буреломом! Делай именно так и не мешкай.

Сидящий поднял искаженное болью лицо и посмотрел на «пахана» ненавидящим взглядом. Стоящие рядом с Мефистофелем телохранители двинулись к Бурелому, но главарь остановил их взмахом руки.

– И это я слышу от тебя?! Ты, наверное, забыл, что именно я спас тебя от смерти и именно мне ты обязан жизнью? На кого я хотел оставить свои дела?! Вот на этого жалкого урода? Видно, я совершил ошибку, которую еще не поздно исправить. Тряпка! Трусливая и жалкая тварь, уйди с глаз моих! – Мефистофель развернулся кругом и пошел в дом.

– Да… Наверное, было бы лучше, если бы тогда на ринге ты не спасал меня. Я, конечно, тварь, жаль, что понял это очень поздно, но в этой жизни есть твари пострашнее меня. И они должны уйти раньше меня самого!

С этими словами Бурелом поднял здоровой рукой пистолет и успел трижды выстрелить в спину уходящему Мефистофелю. Телохранители ничего не успели сделать. Через минуту на пороге собственного дома мертвым лежал бывший «пахан» одной из самых сильных бандитских группировок Рубежа. Опешившие охранники, убедившись в смерти главаря, развернулись к Бурелому, но тот уже лежал у крыльца мертвым. Рука его продолжала сжимать пистолет с дымящимся стволом. Капли дождя, попадая на вороненый металл, отскакивали от него с шипением. Наломавший дров за свое пятидесятипятилетнее существование и погубивший немало человеческих жизней Мефистофель создал из помощника и не получившегося преемника собственного палача.

«Мавр сделал свое дело, Мавр может уходить»…

Глава 7. Вынужденные препятствия

С каждым разом Куперу все хуже приходилось во сне. Ментальные способности его не исчезали совсем, а лишь притуплялись, в связи с чем мозг антенной принимал чужие мысли, не отключался, продолжая работать, а тело не получало должного отдыха. Как с этим справлялся Шалун, сталкеру было невдомек, но Лучника постоянное недосыпание преследовало, как правило, весь день и негативно сказывалось на его самочувствии. Много позже Болотник научит его бороться с возникшим недугом и контролировать и свой сон, и голод, и боль. Пока же его это очень напрягало и даже пугало. Вдруг в один напряженный момент организм не выдержит и он потеряет сознание? Так и погибнуть можно в самом расцвете сил…