Аксиосфера Средневековья

Чти отца твоего и матерь твою, да благо ти будет, и да долголетен будеши на земли.

Не убий.

Не прелюбы сотвори.

Не укради.

Не послушествуй на друга твоего свидетельства ложна.

Не пожелай жены искреннего твоего, не пожелай дому ближняго твоего, ни села его, ни раба его, ни рабыни его, ни вола его, ни осла его, ни всякого скота его, ни всего, елика суть ближняго твоего»5.

Здесь можно обратить внимание на два момента. Первое: заповеди представлены именно как аксиомы в привычном смысле слова. Не объясняется, почему так надо и зачем. Единственное исключение – пятая заповедь: здесь содержится обетование, за исполнение её обещается воздаяние. Второе: все указания по земной жизни (заповеди 5 – 10) однозначно сохраняют для нас актуальность, независимо от произошедших смен общественного строя и официальных идеологий. Заповедь четвёртая, фактически, определяет распорядок труда и отдыха. И всё же четыре заповеди из десяти (40% – почти половина) – о том, как человек должен почитать Бога: почти столько же, сколько отведено на регламентацию всех остальных аспектов жизни. Аксиологическая система, таким образом, – сугубо теоцентрична.

В Евангелии читаем, что суть этих заповедей Иисус Христос кратко изложил так: « Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всем разумением твоим. Сия есть первая и наибольшая заповедь. Вторая же, подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя»6. Здесь мы видим, как переход от Старого к Новому Завету расширяет аксиологическое пространство, включая в него и человека, с его потребностями, жизнью и чувствами. Всего две заповеди: одна о почитании Бога, другая – об отношении к людям, – и о них сказано, что они подобны. Этот революционный переход от регламентации чисто внешних действий к внутреннему миру человека и отношениям его с другими людьми митрополит Илларион в первой половине пятнадцатого века определяет так: «Прежде дан был закон, затем же – благодать»7.

Включённость человека, с его судьбой и внутренним миром в христианскую систему ценностей особенно наглядно видна из Заповедей блаженства (также приводим в привычном звучании и современном русском написании):

«Блаженни нищии духом, яко тех есть Царство Небесное.

Блаженни плачущии, яко тии утешатся.

Блаженни кротцыи, яко тии наследят землю.

Блаженни алчущии и жаждущии правды, яко тии насытятся.

Блаженни милостивии, яко тии помиловани будут.

Блаженни чистии сердцем, яко тии Бога узрят.

Блаженни миротворцы, яко тии сынове Божии нарекутся.

Блаженни изгнани правды ради, яко тех есть Царство Небесное.

Блаженни есте, егда поносят вам, и ижденут, и рекут всяк зол глагол на вы лжуще Мене ради.

Радуйтеся и веселитеся, яко мзда ваша многа на небесех»8.

Так представлена сердцевина аксиологической системы христианства. Основными аксиомами христианства, таким образом, являются: духовная нищета (смирение, раскаяние), кротость (терпение), жажда правды, милость (милосердие), чистота сердца, миротворчество, мужественное претерпевание невзгод ради правды. Кроме того, обещается утешение несчастным. Так и в другом месте Евангелия читаем, что Иисус говорит: «Приидите ко Мне, все труждающиеся и обремененные, и Аз упокою вы. Возьмите иго Мое на себе и научитеся от Мене, яко кроток есмь и смирен сердцем. И обрящете покой душам вашим. Иго бо Мое благо, и бремя Мое легко есть». Духовное утешение, милость к несчастным, низшим по положению – таких аксиом античный мир не признавал.

И, наконец, самое революционное, что привнесло христианство в аксиологические понятия. Высший идеал, то есть самое ядро аксиологической системы, воплощён в Иисусе Христе. Бог приносит себя в жертву за людей («за ны, неблагодарные и злонравные», как сказано в православной молитве). Он воплощается, рождаясь в бедной семье, в течение земной жизни скитается, претерпевая поношения от людей и, в конце концов, распинается на кресте, что считалось позорной смертью. Радикальный переворот в мировоззрении и, прежде всего, в системе ценностей. Почитание Бога распятого – это революция в аксиологической системе. Это полный разворот от задабривания Олимпийских богов, поражавших мощью и великолепием, но при этом необузданных, не гнушавшихся плетением интриг среди людей, сталкиванием их на поле брани (именно такими они представлены, например, в «Илиаде» Гомера).

Итак, мы видим, что христианство, задав высочайший идеал, преобразило понимание того, что считать ценным, подняв всю аксиологическую систему на несравненно более высокий уровень. Как европейскому античному сознанию, так и традиционному иудейскому обществу трудно было принять новые аксиомы, понятия о том, что считать ценным. О таком столкновении новой, христианской аксиологической системы со старыми, существовавшими ранее понятиями о ценностях пишет Апостол Павел: «Иудеи требуют чудес, а Еллины ищут мудрости; а мы проповедуем Христа распятого, для Иудеев соблазн, а для Еллинов – безумие»9.

3. Аксиологическая система средневековой педагогики