Аксум

Эта надпись определенно монотеистическая. В ней 12 раз упомянут единый бог, названный «Господом Небес», «Господом Земли» и «Господом Всего». Он «всем Вечность», «совершеннейший», «непобедимый». Именно благодаря ему аксумиты и царь совершают победы, его они благодарят за поражение врагов, уничтожение нубийских мужчин и женщин, угон в рабство оставшихся в живых, за богатую добычу и благополучное возвращение. Создается впечатление, что автор надписи старается настойчиво внушить читателям, что всеми успехами Аксума они обязаны единому богу. Это не что иное, как пропаганда новой религиозной идеи, идеи монотеизма. В то же время это пропаганда царской власти. Эзана заявляет, что единый и непобедимый бог сделал его царем, побеждает его врагов и оказывает царю постоянное и всесильное покровительство. «Да укрепит Господь Небес мое царство!» — вот единственное пожелание Эзаны. Бог покровительствует и «народам», или общинам, Аксума, но делает это через царя. Царь выступает наместником бога на земле, но не всякий царь, а только царь Аксума. Правда, по представлениям аксумитов и других африканских подданных Эзаны царь был живым богом, воплощением солнечного или солнечно-лунного божества; но он оставался одним из многих богов, в том числе богов-царей, не обязательно самым могущественным. Роль наместника единого и всемогущего бога представлялась гораздо значительнее. Поэтому введение монотеистического культа вело к невиданному прежде усилению аксумской монархии.

Что представляла собой эта монотеистическая религия Эзаны? До 1914 г. все исследователи называли эту последнюю надпись христианской. Тураев первым заметил, что она просто монотеистическая, но не обязательно христианская[145]. К сходному выводу пришел Литтман[146], а также Доресс[147]. По моему мнению, она определенно не христианская. Во-первых, кроме признания единства и всемогущества бога, в его образе нет ничего христианского. Не упомянуты ни Троица, ни Христос, ни Мария. Во-вторых, этот единый бог, как правильно заметил Литтман, сохраняет много черт Махрема, национального и династического бога аксумитов, а также Астера[148]. Как и языческим богам, Эзана посвящает ему два трона: в Мероэ и в Шадо, близ Аксума. Но это уже не прежний Махрем, да он и не назван Махремом. Это бог неопределенно-монотеистической религии, в которой растворяются и христианство, и иудейство, и все другие монотеистические культы. Этот же бог фигурирует и в надписи аксумита Абрехи из Вади-Мених, и в некоторых южноаравийских надписях IV–VI вв.; в довершение сходства в надписи Абрехи он назван «Господом Высоких Небес», а во многих южноаравийских надписях — «Господом Небес и Земли».

Новая религия обязана своей идеей существовавшим тогда мировым религиям и монотеизму соседней Аравии[149]. Но в утверждении и пропаганде нового культа видна воля царя. Можно говорить о первой «монотеистической реформе» в Эфиопии. Впрочем, эта религия не укоренилась; она послужила лишь переходной стадией к полной победе христианства. Сам Эзана к концу жизни если и не стал христианином, то был весьма близок к этому. На его поздних монетах появляется знак креста вместо солнечно-лунного символа. Известно, что Эзана покровительствовал христианам, и римский император обращался к нему, словно к единоверцу (см. ниже).

Распространение христианства в Эфиопии не приняло форму единовременного акта или принудительного массового крещения. Оно происходило постепенно и добровольно в течение всего периода расцвета Аксума. В этом сказался прежде всего известный «демократизм» аксумского общества с еще живыми и достаточно сильными традициями первобытно-общинного строя.

К середине IV в. христианство стало подлинно мировой религией. Вся Римская империя была почти полностью христианизирована; христианство было признано официально и получило поддержку государственной власти. К этому времени оно проникает и за пределы империи: к северным и южным арабам, в Персию и даже Южную Индию. В Эфиопии христиане могли появиться еще до середины IV в., однако сведений о них не сохранилось[150]. При Эзане в Аксуме организуется христианская община, епископом которой стал Фрументий.

Несомненно, Фрументий — личность историческая. Его упоминают вполне достоверные документы: «Апология императора Констанция» Афанасия, письмо императора Констанция II к Эзане, а также «Церковная история» его младшего современника Руфина Турранского.