Аксум

На протяжении II–VIII вв. производственный базис Эфиопии претерпел немалые изменения. Их проследить удается лишь в немногих случаях из-за разрозненности и отрывочности сведений, дошедших до нас. Однако мы можем утверждать, что сходство в социальном строе раннего и позднего Аксума явно превалирует над стадиальными различиями. В значительной степени это относится и к последующему периоду. Несомненна близость социальной структуры Аксумского царства к социальной структуре средневековой Эфиопии.

Семья. О семье и о браке древних аксумитов сохранилось очень мало сведений. В одной из сабейских надписей III в. упомянуты «жены и дети» южноаравийских абиссинцев[385]. В надписях Эзаны упоминается «семья» ()[386], судя по контексту (речь идет о коллективной ответственности перед законом), большая.

Ничего не известно о брачных нормах у аксумитов-язычников; неизвестно также, насколько соблюдались христианские брачные нормы после принятия христианства. В XIV–XV вв. у эфиопских христиан мы застаем многоженство (особенно у царей и знати), разные виды «гражданского брака», следы экзогамии «родов» и другие нарушения христианских норм, но неизвестно, остались ли они от аксумского периода или проникли из Средней Эфиопии, христианизированной позже и населенной амхара и кушитами.

В аксумский период, как и позднее, ближайшие родичи преступника несли ответственность за его преступление. Об этом говорят надписи Эзаны: «…Если кто-нибудь низвергнет ее (победную надпись) или переместит ее, то пусть этого человека, его землю и его семью низвергнут, переместят и изгонят из страны»[387]. Хотя говорится только о конфискации земли преступника, изгнание семьи из страны означает также конфискацию земли всей семьи. Это свидетельствует о наличии семейного (большесемейного?) земельного владения. В современной Тигре некоторое право владения на такое хозяйство сохраняют более отдаленные родственники крестьянина; можно не сомневаться, что подобные нормы существовали и в древности, причем могли быть выражены сильнее, чем теперь.

Неизвестно, какое положение занимала в аксумской семье женщина. Одна из сабейских надписей говорит о том, что жены сопровождали эфиопских воинов в походах[388]; этот обычай сохранился до начала XX в.; возможно, они, как и в XIV–XIX вв., принимали участие в военных действиях.

Пережитки первобытно-общинного строя. До сих пор население Тигре делится на территориально-родовые общины. К XX в. сохранились только остатки родо-племенной структуры, но полторы тысячи лет назад она бесспорно имела большее значение. Население Аксумского царства (по крайней мере, основная часть) делилось на родо-племенные группы ('аngad, 'аhzab). В аксумских надписях сохранились названия племен или племенных союзов, населявших север Эфиопского нагорья. Одним из них были собственно аксумиты. Слово 'аhzab (ед. число hezb) обозначало в языке геэз этнические политические и социальные общности самого различного характера.

Его следует переводить словом «народы». Геэзы, валкайит, габаз, метын, аксумиты и другие племена делились на такие 'аhzab. SWSWT, царь геэзов, явился к Эзане «со своими народами»[389], но его преемник, царь Абба-Алькео, пришел к Эзане «со своим народом»[390]; царь габазов, по имени SBL, прибыл к Эзане «со своими народами»; царь WYLQ, (валкайит?) говорит Эзане: Пришли наши народы…»[391]; в надписи о походе в Нубию[392] и в надписях на монетах[393] говорится «о народах» собственно Аксума. В то же время о встрече Эзаны с метын говорится: basha 'аngada metin kwellu («пришли народы метын все»), где употреблено слово аngad (народы), по-видимому, в том же значении, что и слово 'аhzab. В надписях хадани Дан'эля, где рассказывается о «покорении 30 народов»[394] и о нашествии «народов валкайит»[395], слово 'аngad явно имеет тот же смысл. Можно заключить, что в аксумский период термины 'аhzab и 'аngad были равнозначны и употреблялись для обозначения различных территориально-родовых общностей. Когда аксумский царь говорил о своих подданных, то называл их 'аhzabуа («мои народы»). Это словоупотребление характерно для надписей Эзаны[396], эфиопской надписи из Мариба[397] и для девизов на монетах аксумских царей[398]. Оно соответствует хымьяритскому, где словом 's'b («народы») обозначались главным образом территориально-родовые общины, должно быть, разных степеней[399]. Анализ названий «армий» Эзаны показывает, что общины назывались родовыми именами. Характерно, что в аксумских надписях слово «народ» фигурирует только во множественном числе. Тот факт, что аксумские надписи постоянно упоминают общины, а самое слово «народы» применялось в первую очередь к общинам, говорит об их роли в общественной жизни. В этом отношении особенно показательны «демагогические формулы» на аксумских монетах.