Аксум

Монеты чеканились по римскому образцу, что свидетельствует о первостепенной роли Римской империи во внешней торговле Аксума. Вместе с тем они следуют и собственной традиции. Вес золотых монет первых царей (Эндубиса, Афилы и отчасти Уэзаны) — от 2,40 до 2,75 г, что соответствует римским семисам (половина золотого динария) второй половины III в., особенно императора Диоклетиана. В царствование Уэзаны вес аксумской золотой монеты резко упал — до 1,70 г и в дальнейшем колебался от 1,70 до 2,19 г. Такое изменение веса аксумского аладо соответствует денежной реформе императора Константина в 306–312 гг., затем — колебаниям веса византийских золотых монет[539].

Золото аксумских монет весьма высокой пробы, серебро — очень низкой, резко отличаясь от римского; кажется, это та же проба, что и у хымьяритских и других аравийских монет. Вес серебряных денег сильно колеблется: от 0,30 до 1,00 г. Еще заметнее колебание веса медных монет, но это не столь важно, так как основу денежной системы Аксума составляло золото. Соотношение стоимости золотых, серебряных и медных денег в Аксумском царстве неизвестно.

К концу VII в. золото почти полностью исчезает из монетной чеканки и, вероятно, денежного обращения Аксума, хотя серебряная и особенно бронзовая монета чеканятся до конца VIII в. Аксум к этому времени лишился источников получения золота. Внешний вид поздних аксумских монет свидетельствует об упадке монетного дела. Можно предполагать, что товарно-денежные отношения позднего Аксума также приходили в упадок. Однако находки омейядских и аббасидских монет конца VII–X вв. в Дабра-Даммо[540] говорят о продолжающейся торговле с халифатом.

В период позднего Аксума в обращении находились кроме вновь выпускаемых монет старые и иностранные золотые и серебряные; вероятно, как и позднее, имели хождение примитивные виды денег.

Характерно, что 90 % аксумских монет найдено в Северной Эфиопии, остальные, в основном, в Южной Аравии, только несколько медных монет Эзаны — в Египте. В Индии и на Цейлоне, Сомали и Восточной Африке не обнаружено ни одной аксумской монеты, хотя здесь находят птолемеевские, римские, византийские, парфянские, сасанидские и др. Римско-византийские авторы, кроме Нонноса, связанного с аравийской информацией, ничего не говорят о вывозе золота из Эфиопии. Очевидно, именно Аравия ввозила в основном аксумское золото. Это подтверждает и Козьма Индикоплов. Возможно, чеканка собственной золотой монеты отчасти была вызвана желанием аксумских царей монополизировать экспорт золота в Южную Аравию.

Города и торговые пути. Чтобы оценить значение торговли для Аксумского царства, следует определить ее роль в развитии городов.

Города Эфиопии появились на морских и сухопутных торговых путях, начиная с VI–V вв. до н. э., причем значение некоторых из этих путей возросло накануне аксумского периода.

Саба, Адулис, Авалит — главные порты предаксумской и аксумской Эфиопии — возникли на пересечении морских и сухопутных торговых трасс. Морской путь из портов Египта и Палестины по Красному морю к выходу в Индийский океан был освоен еще в незапамятные времена. От Баб-эль-Мандебского пролива он продолжался на восток двумя ответвлениями: вдоль африканского берега до мыса Гвардафуй и вдоль аравийского берега в Индию и Южный Иран. В начале I в. до н. э. продолжительность плавания по первому из этих путей была сокращена во много раз, так как средиземноморские капитаны научились пользоваться муссонами для плавания в открытом океане. Ко II в. до н. э. оба океанских пути, ответвлявшихся от красноморского, были далеко продолжены на юг и восток — до Занзибара и Северного Вьетнама. Красноморское побережье Эфиопии оказалось в непосредственной близости от важнейших морских путей. В то же время оно было выгодно расположено и в отношении континентальных торговых путей.

Возможно, к первоначальному возвышению Адулиса имела какое-то отношение птолемеевская колонизация (в III в. до н. э.); в начале VI в. н. э. Козьма Индикоплов нашел в Адулисе греческую надпись, составленную от имени Птолемея IV (222–205 гг. до н. э.) кем-то из его подданных[541].

Плиний считал основателями Адулиса беглых египетских рабов; возможно, сыграла роль народная этимология имени Аδουλις (δουλος). Во времена Плиния, т. е. к середине I в. н. э., Адулис был «величайшим рынком, троглодитов и эфиопов» и вел значительную торговлю[542].