Акт возмездия

Можно было и не напоминать, один за другим сгустки черноты, более темной, чем скопившаяся под забором тень, перелетели на другую сторону. Не звякнуло оружие, не хрустнула под ногами сухая ветка, будто и не люди вовсе преодолели двухметровую преграду, а бесплотные духи, не подвластные законам земной гравитации, бесшумные и смертоносные. Оказавшись во внутреннем дворике, бойцы с оружием наизготовку, приседали, прижимаясь спинами к забору. Настороженно вглядывались в нависшую над ними черную громаду дома, щупали прицелами темные окна, готовые немедленно ударить по врагу беспощадными длинными очередями. Нет, никого… Не заметили, все прошло гладко.

– К дому, командир?

– Нет, пока. Шиш справа, Гвоздь слева. Обойдите дом, посмотрите, нет ли охраны. Только посмотрите!

Последнее предостережение, учитывая горячий, взрывной характер Шиша, вовсе не лишнее. Если часовые внутри действительно имеются, то снимать их надо в последний момент, когда штурмовая группа уже изготовится к броску и будет понятно, каким образом входить в сам дом. Иначе не ко времени поднятая тревога может легко превратить уже почти взятый объект в неприступную крепость с готовым биться до конца гарнизонам, превосходящим ко всему осаждающих по численности.

Через пять минут напряженного ожидания оба разведчика возвращаются. Никаких караульщиков в периметре нет. Видно духи чувствуют себя в полной безопасности, что учитывая выставленный на единственной подъездной дороге пост и общую удаленность аула, неудивительно. Ладно, нашим легче…

– Как входить будем, командир?

– Входить? Сами впустят…

– Это как?

– Какой кверху… – Железяка подносит к губам рацию. – Третий, первому.

– Ответил, – хрипит шумами эфир.

– Где зеленые?

– Дошли до поста, сменили тех двоих.

– А эти?

– Движутся в аул.

– Отслеживай движение и транслируй мне.

– Принял.

– Дошло? – Железяка кривит губы в зловещей гримасе. – Эти, сменившиеся, сюда топают. Спать им пора. Значит, будут в дом входить. Ну и мы следом. Сюрпризом для хозяев.

Незадачливые караульщики появились минут через десять. Шли ни от кого не скрываясь и о тишине ничуть не заботясь. Даже без доклада снайпера, разведчики их услышали бы задолго до подхода. С мерзким жестяным скрипом распахнулась калитка, две пары ног затопали по посыпанной гравием дорожке.

– Чупа, Чупа, эй-бай! – неожиданно остановился один из духов на полпути к дому.

– Собаку зовет, сученок! – прошипел в ухо Железяке подобравшийся, изготовившийся к прыжку Рваный.

Уже закоченевший к тому времени Чупа, конечно, не мог ответить радостным лаем любителю животных.

– Спокойно, спокойно… – одними губами выдохнул Железяка для верности кладя руку на закаменевшее напряженными мышцами плечо бойца. – Рано пока…

– Да спит твой пес, не ори! – недовольно пробасил по-русски второй бородач. – Перебудишь сейчас всех, Сулейман потом с тебя шкуру спустит.

– Чупа, Чупа… Баш-уста! – все не унимался первый.

– Э-э, заткнись, сказал! Завтра своего волкодава приласкаешь! Пошли уже!

– Недобрый ты человек, Рахим, – осуждающе проговорил тот, что звал пса. – Собаки, они же совсем, как люди, с ними ласково надо. К тому же нас всю ночь не было. Чупа скучал без меня…

– Оно и видно, так скучал, что никак не проснется… – ворчливо отозвался Рахим. – Хватит, пошли уже, спать охота!

Две пары ног снова заскрипели по гравию. Железяка с облегчением выдохнул, оказывается все время, пока продолжался этот разговор, он так и пролежал, не смея вдохнуть.

Перед дверью, ведущей во внутренние помещения дома, боевики остановились. Тот, кого называли Рахимом, постучал особенным ритмом в деревянную филенку.

– Эй, Джамал! Открывай, мы вернулись! Открывай, соня!

Однако вместо двери хлопнуло, открываясь, окошко. Всклокоченная спросонья черноволосая голова высунулась на улицу.

– Что я слышу? Рахим, сын пьяницы, ты бросил пост?

– Посмотри на часы, ишак! – отозвался Рахим. – Скоро рассвет, ты все проспал! Наша смена давно уже на посту, открывай!

– Ладно-ладно, сейчас открою.

До затаившихся под самым крыльцом разведчиков долетели неспешные шаркающие шаги, потом лязгнул, отодвигаясь, засов.