Актер

 "Если ты ищешь свой типаж ролей, тогда ты недоактер." – так думал по этому поводу Коллинз. Он считал, чтобы быть хорошим актером – нужно уметь играть всех. Абсолютно всех. И он умел играть абсолютно всех. К нему могли прийти с разными предложениями, и не один он не боялся. Рику могли предложить сыграть роль священника, или же атеиста; военного, или же того, кто косит от армии; гомофоба или же гея; здорового или же инвалида.

К нему абсолютно не боялись приходить с предложением по поводу сыграть кого-либо, вопрос лишь заключался в гонораре. Только в этом был вопрос.

Хоть Рик очень любил свою работу, который мог бы бесплатно  делать ее, лишь бы получить призвания, ему все же нужно было говорить о деньгах… И довольно таки нагло повышать планку. Ведь он должен придерживать имиджа звезды, к которому не ходят, и не просят сыграть, кого попало. Тем самым придавать серьезность свою, и ему верили, и что самое главное, Рик не подводил. Он полностью оправдывал гонорары. Но ему нужно было покорять еще вершины… Труднодоступные, почти непроходимые вершины. Под этим он имел в виду – Венецианские кинофестивали, красная дорожка, золотая пальмовая ветвь, и что самое главное Оскар! Оскар – лучшая мужская роль. Рик твердо был уверен в том, что сможет достичь таких вершин. Ведь он любил свою работу, обожал. Он думал, что никто не любит свою работу так, как он. Коллинз считал, что тот, кто поистине любит то, что он/она делает – достигнет неимоверных высот.

После премьеры своего снятого фильма, после похвал критиков, и высшей оценки зрительских симпатий, Оливер Тилл приступил к очередной своей работе.

Тот самый сценарий, который понравился Рику. Оливеру тоже сюжет показался заманчивым. От Рика режиссер потребовал сделать лишь тоже самое, что он сделал в картине "Я уеду в Нью-Йорк" – полная самоотдача. Обмануть зрителей, показать им, что ты не играешь в эту роль, а живешь ею.

На съемках иногда присутствовал Саймон, он поражен был работой своего друга. Режиссер Тилл был в легком недоумении того, как справляется с ролью Рик, да и не только режиссер, а вся съемочная площадка. Коллинз почти во всех сценах, справлялся  с первого раза. Не было  этих громких щелчков, с женским голосом, словно говорит робот "Дубль 3", "Дубль 7", "Дубль 11" и т.д.

Пять месяцев пролетели так быстро, съемки закончились. Все поблагодарили друг друга, особенно теплые слова Рику сказал сам режиссер. Оливер был потрясающей игрой Рика, и пожелал ему успехов. Теперь дело за монтажом.

Оставалась неделя до премьеры фильма. Рику поступает звонок от режиссера. Тот просит его приехать к нему, где он обычно бывает. Когда Рик вошел к кабинет, помимо Оливера, там находились почти все, кто работал над картиной: сценаристы, операторы, помощники режиссера и другие. У каждого разное выражение лица. У одних можно заметить отчаяние, у вторых злобу, у третьих печаль. Но ни у кого Рик не смог распознать чувство радости, или довольства чем-то выраженной еле проявляющей улыбкой. Поэтому, в этот момент у Коллинза забилось сердце быстрее чем обычно.

-Что случилось? – спросил с порога, с дрожью в голосе Рик.

-Присядь. – сказал режиссер, на чьем лице можно было заметить подавленность, даже присматриваться не нужно.

В спешке, Рик присел за стол, напротив Оливера.

-Тут такое дело. Нам отказали.

-В смысле отказали? В чем?

-Картину не будут прокручивать, она не выйдет на большие экраны.

–Как так-то? – Рик недоумевает. -Оливер, ребята, скажите, что это значит?

На столе зазвенел сотовый Оливера, он взглянул на дисплей и сказал:

-Это Джо Мёрдок, тот который вложил деньги в наш фильм. Я ему звонил и рассказал все, он сказал что разберется. – затем он ответил.

-Ребята, что происходит? – тихо, но с горечью в глазах проговорил Рик, обращаясь к ребятам, что стояли (а кто-то сидел) позади режиссера.

В ответ , кто-то пожал плечами, кто-то просто молча сидел и размышлял о чем-то, а кто-то внимательно старался в слушался в разговор режиссера.

"Да, вот как? Ты прости меня Джо, я не никак не мог представить что такое, может быть. Разве для того, чтобы снять картину, нужно ли просить у кого-то разрешения?"– затем Оливер положил телефон на стол.

-Ребята, спасибо вам за работу. Простите меня, я не знаю что сделать. – обратился режиссер позади стоящим людям, которые помогали ему сделать по его мнению достойную картину. –И тебе спасибо Рик. Ты замечательный актер. Просто великолепный. – затем Оливер встал из-за стола и направился к выходу, после себя он громко захлопнул дверь от злости.  Он не мог ругаться на своих людей, он не из тех, кто вымещает злобу, на ни в чем не повинных людях, тем более, на тех, кто шел с ним бок о бок, на тех, кто помогал ему. Но Оливер все же человек, и он может хотя бы позволить выпустить пар на дверь, которую отмахнул с такой силой, что звук соприкосновения двери с ее рамой оказался куда громче, от чего даже впавшие в раздумья некоторые лица пришли в себя, вздрогнув.