Актер. Часть 2

— Давай, — Звеньевой подтолкнул водителя, и тот, стиснув челюсти, пришпорил двигатель «Ауди». Тот же маневр мгновенно выполнила и вторая машина.

То, что Исаев рвется на МКАД, где нет светофоров — это Евгений рассчитал верно. Андрей как раз выходил на съезд, когда перед носом его «Кавасаки» затормозил «БМВ». Спустив ногу вниз, Андрей метнулся на «акуле» левее. Но там его подрезал второй «БМВ». Взвизгнули покрышки машин, оставляя на сером асфальте жирные черные следы. На мгновение глаза Исаева встретились с холодными глазами мужчины в костюме. Взгляд, в котором были тьма, злорадство и ощущение собственного превосходства. «Как же я сразу тебя не разглядел?» — ужалило Андрея. Доля секунды, и он поймал взгляд второго водителя. Но во взгляде англичанина не было ничего, кроме спокойной констатации факта, что они выиграли этот раунд, а «объект» его проиграл.

Но не совсем.

Одновременно с этим в голову Исаева свалилась другая мысль: «Так кто из вас командует операцией? Ты, тот, что в костюме или ты, что в плаще?» Однако по своему опыту Андрей знал, что лидер группы обычно не сидит за рулем, поскольку за рулем можно только вести машину и выполнять приказы, а не отслеживать выполнение всей операции.

«Значит, командование над вами осуществляет другой человек. И, по всей видимости, он находится в одном из двух «Ауди». Или я ошибаюсь?»

Это крутанулось в мозгу Андрея, но тут же пропало. Повернув руль мотоцикла, Исаев, защищая обзор на номер своего «Кавасаки», сместился вправо. Дав газ и лихо обогнув выскочивший из переулка темно-красный автомобиль «Жигули», Андрей рванул туда, куда его гнали — в сторону Ленинского проспекта, спиной ощущая, как в «хвост» ему успели пристроиться «Ауди».

«Ха! Поплыл», — Евгений осклабился. Чувство первой победы над этим чудо-гонщиком приятно согрело душу. Чуть позже Евгений поймет, где он просчитался. Это случилось уже на пятой минуты гонки, когда «Кавасаки», заложив новый вираж, молниеносно юркнул под дугу моста, взял влево и выскочил между рядами под разворот, ведущий к МКАДу.

Звеньевой и его люди, не предусмотрев подобный финт, замешкались всего на пару секунд. Но это дало Исаеву нужную фору, и «Кавасаки», набирая скорость, уверенно полетел вперед.

Скорость, гонка, натиск, напор, игра на опережение — это всегда мощный выброс адреналина

Скорость, гонка, натиск, напор, игра на опережение — это всегда мощный выброс адреналина. Но известно, что огонь, который горит в два раза ярче, сгорает в два раза быстрей . Свой выброс адреналина Андрей подавил, когда увидел глаза убийцы. В своей жизни Исаев видел подобный взгляд всего один раз, но навсегда запомнил его и точно знал, что стоит за ним. Память о том, что живет в человеке с подобным взглядом, он носил на себе. Перечеркивающий правую сторону его грудной клетки шрам от первого и единственного в его жизни ранения, от которого мало кто выживает. Как не выжила и трехлетняя Энди.

«...— Энди? Это странное имя, Таня. — Казалось, это было сто лет назад. Словно в другой жизни он стоял в палате госпиталя Вашингтона, и, улыбаясь, держал свою дочь на руках. Девочка, его первенец, улыбнулась в ответ и вдруг крепко обхватила жаркими пальчиками его указательный, точно просила: «Не покидай меня».

— Энди — это уменьшительное от Андреа. Я назвала дочь твоим именем. Грейсон не знает об этом. Но ему понравилось имя Энди. — Женщина грустно усмехнулась, а у него впервые сорвалось с языка:

— Таня, не отбирай ее у меня. Возможно, что отец из меня пока никакой, но дай мне шанс.

— Андрей, нет. Не прости, — покачала головой женщина. — Я не могу. Когда Грей принял меня вместе с моей беременностью, у него была всего одна просьба: отцом ребенка должен быть он и только он. Грейсон не может иметь детей. Я и так нарушила данное ему обещание, позвонив тебе и дав посмотреть на дочь. Просто я посчитала, что так будет правильным для нее.

— Таня, — помолчав, осторожно начал он, — а тебе в голову не приходило, что я могу за нее бороться?

— Приходило... Андрей, нет! Подумай сам, сколько лет тебе, сколько мне и Грейсону. Мой муж уже любит ребенка, а ты всего лишь в первый раз взял ее на руки. Не ломай наши судьбы. У ребенка должна быть семья и двое родителей, а это мать и отец. К тому же... — женщина, так похожая и не похожая на его Иру, отвернулась к окну. Теперь ее пальцы нервно комкали край одеяла. — К тому же, ты не знаешь, почему я тогда уехала из России. Ты с самого начала предупредил меня, что не будешь держаться за нашу связь. Ты все равно никогда бы на мне не женился. Это я хотела от тебя ребенка, и это я тебя выбрала. А теперь уходи. Пожалуйста, уходи! — в голосе женщины ясно звучали слезы. — Скоро Грейсон придет... И еще раз, пожалуйста: не ломай жизнь своей дочери...»

«Андреа... Я назвала нашу дочь твоим именем... Андрей, прости меня!»

Андрей, прости меня!»