Актер. Часть 2

(«То есть парень носит за ухом устройство для людей с нарушением слуха, под которое можно замаскировать наушник и передатчик»), — так вот, изучив досье, Он там же, в администрации навел справки о Дмитрииу.

Здесь и выяснилась одна презабавная вещь. Для начала директор кладбища, который до этого проникновенно вещал Ему о своей трудной работе, осекся и бросил неприязненный взгляд на бригадира «копачей», который тоже присутствовал здесь:

— Сам ответь господину.

С этими словами директор «Эирини» откинулся в кресле и откатился на нем в глубину помещения, освобождая могильщику место для выступления. Чудотворец с интересом понаблюдал, как на лбу начальника «копачей» выступила испарина, и мужчина нервно облизал губы.

— Я вас слушаю, — подбодрил Он.

— Да, Илиаса поставил я. Просто завтра похороны важного лица, я имею в виду этого врача. И я... В общем, я знал, что хорошо заплатят. Так почему бы и нет? — мужчина смахнул с лица пот и, играя, равнодушно пожал плечами.

Чудотворец (Он в это время также сидел) скрестил на груди руки, чуть подвинулся вперед и с любопытством вгляделся в мужчину. Широкая кость, кряжист и невысок. Сильные кисти рук, которыми проще держать ложку, чем нож и вилку. В целом, из тех, кто когда-то мечтал о лучшем, но привык к простой жизни. Но в чертах мужчины наблюдалось явное сходство с лицом этого Дмитрииу. Та же линия губ, роста волос и насыщенный цвет карей радужки.

— Илиас ваш сын? — догадался Он.

— Да. Но внебрачный. У меня есть и другие дети. — Мужчина отвернулся.

«Тогда понятно, откуда такое радение. У семьи небольшой доход, а тут похороны богатого человека, что означает хороший куш и щедрый подарок могильщику».

И тут Ему позвонил Ли.

Извинившись, Он отошел к окну, наблюдая за тем, как директор кладбища что-то тихо, но яростно выговаривает отцу Дмитрииу.

— Привет, это я. Дорогой мой, — несмотря на это его «дорогой мой», Ли точно с ним не заигрывал. Скорей уж, готовился преподнести Ему сюрприз. — Ты просил меня навести справки о четвертом могильщике? Как тебе информация о том, что он — голубой?

— Ты лично, что ли, его проверял? — Он усмехнулся.

— Нет. Но согласись, что слабослышащий голубой «копач» — это само по себе оксюморон.

Ли любил порой блеснуть в разговоре редкими определениями.

— Тебе видней, — отозвался Он. — А откуда сведения?

— А я смотрю на него и, знаешь, что я сейчас вижу? Этот юноша сидит на скамейке и любится со своим юношей.

— Это как? У всех на виду?

«Но вообще это забавно».

— Да нет. — Ему показалось или Ли правда махнул рукой? — Они отошли подальше, но сели рядышком, и теперь Илиас держит за руку этого парня, а тот печатает что-то в его телефоне.

— Может, просто друзья? — не поверил Он.

— Друзья, да не те.

— Ли, не трать мое время, — Он поморщился.

— Хорошо, — Апостол осклабился. — Но, кстати, ты тоже видел этого парня у церкви. Глухонемой, зовут Кристос. Фамилию могу уточнить. Он там еще какие-то венки подносил. И поверь мне, я всегда узнаю СВОЮ породу.

От этой фразы Его покоробило. А с другой стороны, Он тоже видел мальчишку, ну и что? Элизабет Он знал лучше всех, как знал и то, что ей никогда не удавалось достоверно сыграть роль мальчика или мужчины. Просто голос у женщин никогда не меняется. И тем не менее.

— Спасибо, что сказал. — Чудотворец нажал на «отбой» и развернулся к мужчинам.

Директор «Эирини» тут же заткнулся и всем своим видом изобразил «я вас внимательно слушаю». Проигнорировав босса, Чудотворец обратился к могильщику:

— Скажите, у вашего Илиаса бывают... друзья? — остальное Он договорил взглядом.

Мужчина вздрогнул и опустил голову.

— Да, бывают, — глухим голосом ответил он.

— И как часто они появляются у вашего сыны?

— Время от времени... Иногда. Просто ему... иногда надо. Из-за дефекта Илиас одинок. — Мужчина стиснул натруженные кулаки и прошептал. — Простите.

— Так что, убрать Дмитрииу из списка обслуживающих? — вмешался директор, который все это время пытался сообразить, о чем говорят эти двое. Просто какое-то общее выражение глаз... понятные только им фразы... и недомолвки, в которых он никак не мог разобраться.

— Да нет, оставьте. Мне не жаль, — Чудотворец с улыбкой глядел, как отец Илиаса все ниже и ниже опускает седую голову.

«Стыд? Это хорошо. Стыд обязывает людей бояться тебя, а со временем делает их твоими же должниками».

Чудотворец кивнул и направился к выходу.

Нет, Он никогда и никого не жалел, даже Элизабет. Просто решил, что будет забавно, если Косту за все, что тот сделал Ему, прикопает голубой мальчик-могильщик.