Актерская курилка

Смольный однажды позвонил известному писателю-сатирику Ефиму Смолину: "Давай, старик, поедем в Крым на гастроли! Жену возьмешь, классный номер в отеле сделаю, солнце, море! Денег, правда, больших не обещаю, но Крым в июле – представь, старик!" Уговорил. Первый город – Евпатория. Номер в гостинице без удобств, вода раз в день и то до третьего этажа не доходит… Жена сатирика высказывает ему все, что о нем думает, и тот бежит к Смольному с претензиями. Смольный: "Извини, старичок, филармония местная налажала, ничего теперь сделать не могу! Потерпи, Фимочка, у меня Доронина в таком же номере живет!" Тут Смолин, конечно, сдал назад: раз уж сама Доронина… Только робко спросил: "А разве Доронина с нами приехала? Что-то я ее…" "Да-да, – убегая, прокричал Смольный, – вечером увидишь!"

На вечернем концерте Смольный (сам конферировал!) объявил: "А сейчас перенесемся в мир иллюзий! Выступает артистка цирка Нина Доронина!"

***

Одно время Смольный проводил в Москве и других городах гигантские "Юморины" с участием всех главных персон этого жанра. Площадки брал самые огромные, но и народу бывало битком. Для "оживляжа" Смольный придумал "смехомер": большое светящееся табло, на котором загорались цифры в зависимости от силы аплодисментов. Чем больше число, тем, значит, и успех мощней. На самом деле – и это было всем известно – в радиорубке сидел верный человек Смольного – Коля, выставлявший с помощью простого выключателя рейтинг каждого артиста. Какие у него были критерии – не знал никто.

На одном из концертов Александр Левенбук и артист Ленинградского БДТ Татосов сговорились и устроили Смольному скандал. Левенбук утверждал, что прошел лучше Татосова, а очков на табло получил гораздо меньше. "Ничего не знаю, – не моргнув глазом, заявил Смольный, – так машина показала! Компьютер, старик, автоматика – ничего не попишешь!"

***

Одно время мне часто приходилось работать в концертах вместе с замечательным фокусником Арутюном Акопяном. Как-то нас везли в машине по домам. Он наговорил мне хороших слов по поводу моей эстрадной деятельности, а потом спросил своим специфическим армянским говорком: "Вы, Барис дарагой, ведь ни работаити в Москонцерти?" Нет, говорю, я человек театральный. "Ну да, ну да, – покивал он, – конечна. Ви знаити, в этам Москонцерти все так плохо одеты – просто не с кем пагаварить!"

***

На каком-то банкете знаменитый поэт-песенник Игорь Шаферан оказался рядом с генералом пограничных войск. Сначала все было вроде ничего – выпивали рюмку за рюмкой, но потом генерал стал доставать Шаферана. "Вы, – говорит, – такой известный поэт, а почему для пограничных войск ничего не пишете?" Игорь пытался отшутиться, но генерал раскипятился не на шутку: "Мы стоим, понимаешь, охраняем, понимаешь, а вы тут сидите и не можете про нас песенку слепить!" "Ну, хорошо, – сказал Шаферан, – давайте прямо сейчас… Записывайте начало. "Я границу, как зеницу, стерегу – отлучиться помочиться не могу!..""

Продолжать не потребовалось – генерал вскочил, опрокинув с грохотом стул, и отвалил немедленно.

***

Автор этого сборника одно время работал в Московском театре юмора "ПЛЮС" – "Профессиональные Любители Юмора и Сатиры". (Правда, художественный руководитель театра Аркадий Арканов расшифровывал эту аббревиатуру так: "Подайте Лучшим Юмористам Страны!".) Однажды вместе со всей страной мы стали свидетелями замечательного заявления одной участницы советско-американского телемоста "Москва-Сиэтл". Эта дама на вопрос о роли секса в жизни советских людей уверенно ответила: "В Советском Союзе секса нет!!"

Весь мир по обе стороны экватора упал со смеху. Театр "ПЛЮС" решил немедленно отреагировать и создать эстрадный спектакль "Секс по-советски". Название и идею "вбросил", как шайбу в зону, писатель Лион Измайлов. Вбросил, а "добивать" оказалось трудным делом: все мы были люди, сильно битые цензурой, и "внутренний редактор" привычно не пропускал шутки на запретную тему. Давились-тужились, пока Арканов со свойственной ему лапидарностью не изрек: "Значит, так. Меньжеваться нечего. Надо начать с того, что самая сексуальная песня – это партийный гимн "Интернационал"". Мы вежливо похихикали. "Что, не поняли, придурки?" – спросил невозмутимый Арканов. Признались: не поняли. "Объясняю, – классик затянулся неизменным "Мальборо", – начинается со слова "вставай!". Дальше идет пессимистический поворот: "никто не даст нам…". Конец оптимистический: "своею собственной рукой!"".

Пока хохотали, Измайлов уже кричал: "Новости науки! За годы перестройки советские ученые, идя навстречу пожеланиям трудящихся, из известного зверька выхухоли вывели два новых подвида: "нахухоль" и "похухоль"!.." Словом, покатилось дело…

***