Актерская курилка

Поймут и оценить сумеют,
Будь мэтр или дебютант.
Здесь званья силы не имеют,
Мерило главное – талант.

Люблю актеров я, не скрою,
Горжусь я этими людьми.
Они не боги, не герои,
Они соратники мои.

Иных уж нет, но с нами вместе
Они встают сегодня в ряд.
И в нашем праздничном "Созвездьи"
Их звезды яркие горят.

Взгляни и ты на эти лица,
Всем нам знакомые давно.
Москва – актерская столица
Страны с названием кино!

(Гаснет свет. На экране киномонтаж "Звезды кино" – Рыбников, Алейников, Бабочкин, Шукшин… и ныне живущие тоже.)

Аполлон (вытирая слезы):

Скажу тебе, Киноша, честно:
Хоть много видел Аполлон,
Твоим "Созвездием" чудесным

Я прямо в сердце поражен.

Меня растрогать ты сумела -
На это силы мне не жаль.
Скажи мне, что еще наделать,
Чтобы открылся фестиваль?

Кино:

Чуть-чуть осталось мне для счастья!
Теперь попробуй сотвори
Высокий суд и беспристрастный -
Авторитетное жюри!

Но будь внимателен, создатель:
Жюри – важнейшее звено
И, значит, нужен председатель
Прямой и честный, как в кино!

Аполлон:

Я ваших тонкостей не знаю,
Прости, коль что не так пойдет…
Ну, три-четыре, сотворяю!
А там кого уж бог пошлет!

(Хлопает в ладоши. Затемнение. Свет. На сцене Матвеев.)

Ну, как? не зря потратил силы?

Кино:

Ты, Аполоша, молоток!

Скажу тебе по правде, милый,
Ты лучше выдумать не мог.
Артист народный, без сомнений,
Любовью общей окружен.

Аполлон:

Представь!

Кино:

Матвеев он, Евгений!

Аполлон:

Приятно! Просто Аполлон!

(Матвеев говорит короткое слово и представляет членов жюри.)

Аполлон:

Ну, надо же, скажи на милость -
Жюри удачно получилось!

Кино:

Да, ты трудился неустанно,
Я награжу тебя за труд.
Пусть по волшебному экрану
Живые тени побегут.

(Идет немой фрагмент к/ф "Юрий Долгорукий")

Аполлон (в полной тишине, из темноты, на фоне фильма):

Не понимаю, что такое.
Нас в заблуждение ввели,
А почему кино немое,
Ведь звук уже изобрели?

Кино:

Ну, ты наивный, в самом деле,
Дни фестиваля подошли,
А фильм озвучить не успели,
Поскольку денег не нашли!

Аполлон:

Опять про деньги! И без звука
Понятно всем до одного,
Что это Юрий Долгорукий,
И, значит, фильма про него.

Чего тут долго разбираться,
Подмоги больше не ищу,
Да я одним движеньем пальца
С экрана в зал его спущу.

(Гром, молнии, свет гаснет и зажигается. На сцене Ю. Долгорукий и Филька.)

Долгорукий:

Эй, Филька, где мы? Узнаю с трудом…

Какие агромадные палаты!

Филька:

Мы, князь, в Москве, сие киношный дом.

Долгорукий:

Гляди, в Москве живется таровато.
Кто ж тут болярин, царь али король?

Филька:

Какой-то Гусман!

Долгорукий:

Гусман? Немец, что ль?

Филька:

Нет! Мусульман какой-то, не иначе…
Азербайджанец!

Долгорукий:

То есть, турок, значит!

Филька:

Не знаю, княже, может, что и так.
Но что затуркан сильно – это факт!

Долгорукий:

А кто над ним верховный господин?
Аль старше нету?

Филька: