Актерская курилка

Молодой оперетточный тенор Олег Воскресенский поет с Татьяной Шмыгой оперетту Милютина "Цирк зажигает огни". Перед спектаклем его старшие коллеги надоумили: "Ты же циркача играешь, а стоишь как истукан!.. Вот ты в любовной сцене сделай кульбит, как бы "от чувств" – красиво будет!" "Точно, – подумал Олег, – сделаю!" Маханул кульбит, но, встав на ноги, вдруг напрочь забыл слова! Оркестр в темпе играет финал сцены, тенор протягивает к любимой руки и вместо канонического текста во весь голос поет: "Тра-та-та-та-та-та-ра… Тра-та-та-та-та… Тра-ля-ля-ля-ля-ля!.." И потом на верхней ноте: "Кр-р-ро-ва-а-а-ать!" Выбежав за кулисы, Олег кидается к Шмыге: "Татьяна Ивановна, простите ради Бога, текст как вырубило – ни слова вспомнить не мог!" Шмыга, задыхаясь от хохота, еле выговаривает: "Олег, почему кровать, откуда в этой сцене кровать-то взялась?" "Не знаю, – чуть не плача, разводит руками тенор, – я только помнил, что до-диез – на "А-А-А!"

***

Замечательный певец и актер Владимир Канделаки был необыкновенно популярен. Роскошный баритон, великолепная внешность (в театре говорят: "фактура"), чисто грузинские темперамент и чувство юмора… Особенным успехом пользовалась его шуточная песенка про старого грузина, обманувшего Смерть. "Приезжайте, генацвале, нани-нани-на, угостим вас цинандали, вэ-ди-воде-ла!" – этот припев распевала вся страна.

Однако, помимо эстрады и съемок в кино, Канделаки служил в оперной труппе Театра Станиславского и Немировича-Данченко и пел самый что ни есть серьезный репертуар. Грузинская опера много лет все звала его на гастроли в родной Тбилиси, но тому все было некогда. Наконец, согласился. Весь Тбилиси в афишах: целых пять дней подряд в оперном театре – «Тоска» Пуччини, партию Скарпиа поет народный артист СССР Канделаки.

Зал набит битком, выходит на сцену гастролер и начинает: "Такой сканда-а-ал – и в хра-а-ме!.." И вдруг с галерки раздается: "Нани-на, нани-на!.." – и хохот зала вместе с дружными аплодисментами.

Говорят, не стал продолжать гастроли – уехал…

***

Июль, жарища. На пляже сочинского санатория «Актер» сидит великий дирижер Натан Рахлин. Старый, рыхлый, грудь висит, жировые складки в три ряда. На длинные седые патлы нахлобучена мятая шляпа. К нему подходит дежурный по пляжу и сурово говорит: "Бабушка, оденьтесь, неудобно – люди кругом!"

Грянувший в ответ монолог был исполнен такой виртуозной ругани, что служитель бежал без оглядки, а актерский пляж разразился благодарными аплодисментами.

***

Одна довольно известная певица много гастролировала: приедет в город, споет в местном Оперном театре и едет дальше. Все возила с собой: и костюмы, и оркестровые партии… Как-то раз после дневной репетиции подходит к ней симпатичный парень: "Здравствуйте, – говорит, – меня зовут Володя, я в оркестре вторым тромбоном сижу. Не хотите ли пива?" "С удовольствием, – соглашается певица, – очень люблю пиво! Только после спектакля, да?" Вечером они встретились, попили пиво, случилась между ними любовь, и певица поехала в следующий город. В этом городе после дневной репетиции подошел к ней мужчина: "Здравствуйте, я – Коля, второй тромбон в оркестре театра. Мне хотелось бы угостить вас пивом…" "Конечно, – согласилась певица, – только, если можно, после спектакля…" Все повторилось: и пиво вечером, и любовь, и певица с утра поехала дальше. В конце концов, она стала задумываться: почему в каждом городе происходит одно и то же? Долго мучилась, пока случайно не обнаружила в партии второго тромбона надпись поперек нот: "Певица любит пиво и очень хороша в постели!!!"

***

В музыкальном мире одно из самых почитаемых – имя Петра Соломоновича Столярского. Этот полуграмотный одесский еврей был великим педагогом: из его рук выходили великие скрипачи. Одного имени Давида Ойстраха уже достаточно.

Очень много баек о своеобразной манере Столярского выражать свои мысли на русском языке. Виолончелист Яша Слободкин рассказывал мне, как перед войной, приглашенные на прием в Кремль, шли они по ковровым дорожкам. Слободкин страшно волновался, и Столярский недовольно заметил ему: "Яша, шо ты мне блондаешься под ногами! Дай я уже пойду немножко прежде!"

На этом приеме Столярскому сообщили, что первой в СССР музыкальной школе-десятилетке, которую он организовал в Одессе, присваивается его имя. В ответ Столярский прочувствованно воскликнул: "За то, что сделали школу имени МЕНЕ… да здравствует Лазарь Моисеевич Каганович… и все эти остальные шишки!" Надо сказать, что среди "остальных шишек" был, на минуточку, Сталин, и все взоры обратились в его сторону. "Великий друг музыкантов" усмехнулся и в гробовой тишине несколько раз хлопнул в ладоши, после чего аудитория разразилась бурными аплодисментами.

***