Актерские байки

Хохочем. Повторяем. К нам подходят, в порядке импровизации, молодые и бывалые, знаменитые и суперзнаменитые... И вся махина студии сотрясается в упоительном безумии:

Пора-пора-порадуемся на своем веку! Красавице и кубку, счастливому клинку! Пока-пока-покачивая перьями на шляпах, .Судьбе не раз шепнем: «Мерси боку!»

Потом — соло каждого из нас:

Судьбе не раз шепнем... '

И грянули все вместе напоследок:

«Мерси боку!»

И кричали, и аплодировали, и смеялись, как дети... Этот номер был всем в радость, как будто именно приобщение к «мушкетерству» освобождало души от быта, от суеты и от реальных забот.

Второй эпизод приключился в совсем не подходящем месте. Мне удалось выполнить просьбу Ю.П.Любимова: 7 ноября 1996 года я попал на прием к Юрию Лужкову. Не сам. Несмотря на все добрые отношения — ни М.Ульянов, ни М.Захаров тогда не смогли помочь. Лужков не хотел, видимо, общаться с «Таганкой» Любимова, ибо у него — победителя — не вышло победить ситуацию с «оккупацией» второй половины здания группой Н.Губенко. Необходимо было личное свидание с мэром Москвы. Помог — и очень, я бы сказал, артистично — Григорий Явлинский.

В тот день Москва отдыхала, блаженная команда коммунистов-демонстрантов отмечала день революции, а мэр трудился и ждал Г. Явлинского для консультации по экономическим проблемам. Политик привез актера во двор Моссовета. Никаких документов у меня не спросили, лицо моего спутника было здесь «популярнее» звезд кино и эстрады. В огромной приемной секретари и референты мэра еле скрывали неприязнь ко мне, непрошеному гостю. Григорий прошел в кабинет. Я предчувствовал неудачу. Явлинский же предчувствовал характер мэра. Распахнулась дверь. Секретарь сладко улыбнулся: «Смехов, пожалуйста!» Я вхожу в кабинет. Справа от меня — напряженно ожидающий Явлинский, слева на меня быстро надвигается харизматичный, упругий Юрий Лужков. И то, на что уповал политик-экономист, свершилось — мэр крепко пожал мне руку и запел:

Есть в графском парке черный пру-уд, Там лилии цветут, а?

«Цветут!»— уверил я начальника, и беседа состоялась. Лужков назвал акцию Губенко и его самого ругательными словами и просил передать это театру и Любимову... Я поблагодарил и, радостный, пошел к выходу.

Пора-пора-порадуемся на своем веку! —

пропел мне вслед мэр столицы России.

— Еще как порадуемся! — уверенно попрощался с мэром актер оккупированного театра...

Все, что здесь касается песни Дунаевского-младшего, — все похоже на чудо.

Все, что касается Театра на Таганке, — увы, чудом быть перестало. И обещание мэра не исполнилось. Одно дело — песни, другое — политика.

Иннокентий Смоктуновский

СЛУЧАЙ

Иннокентий Михайлович Смоктуновский в годы Великой Отечественной войны попал на фронт. Вот только один случай из его фронтовой биографии: «… Когда я бежал из плена и, пережидая день, спрятался под мост, вдруг вижу – прямо на меня идет немецкий офицер с парабеллумом, дежуривший на мосту, но перед тем, как глазами натолкнуться на меня, он неожиданно поскользнулся и упал, а когда встал, то, отряхнувшись, прошел мимо и потом опять стал смотреть по сторонам…».

ДЕДУШКА

Уехав из родной деревни Татьяновка в Томской области, Иннокентий Михайлович решил навестить свою многочисленную родню только более чем через 50 лет. Вот что он вспоминал об этом посещении: «Когда мы подъезжали к Татьяновке, то приблизительно километра за два от деревни стояла огромная толпа – мои родственники. Двоюродный брат и две двоюродные сестры нарожали детей, а те, в свою очередь, тоже рожали… Они не знали точного времени моего приезда, поэтому на дороге прождали несколько часов… Среди этой толпы стояло много детей и вся эта орава кричала мне: «Дедушка к нам приехал! Дедушка приехал!» Я их моментально возненавидел за этого дедушку…»

ПСЕВДОНИМ

Настоящей фамилией Иннокентия Михайловича была фамилия – Смоктунович. Как появился псевдоним? После войны приятель уговорил будущего артиста поступать в театральную студию при Красноярском театре. Проучился Иннокентий Михайлович в ней менее года, так как кое-кому не понравилось что он был в плену. Тогда он по найму устроился работать в Норильский театр. Там актеры были разные – и вольные и попавшие туда далеко не по собственному желанию, как, например, Георгий Степанович Жженов. Директор театра Дучман предложил новому актеру взять псевдоним Славянин, но Иннокентий Михайлович отказался. Директор пригрозил уволить строптивого актера, и тогда с обоюдного согласия в фамилии поменяли окончание.

ОБРИЛИ

Когда писался сценарий фильма «Берегись автомобиля!» роль Юрия Деточкина предполагалась для Юрия Никулина, но актер сниматься не смог из-за гастролей. На «Мосфильме» Эльдару Рязанову предложили на роль Леонида Куравлева, но он сказал, что сниматься будет Иннокентий Смоктуновский. Все дружно пожимали плечами, потому что были уверены в том, что Смоктуновский не согласится. Так и произошло. Смоктуновский, сыгравший Гамлета, наотрез отказался от непонятной личности по фамилии Деточкин.