Мурзавецкий.
Вот превосходно, вот превосходно! Однако ж меня ловко оклеветали перед вами.Мурзавецкая.
Где уж клеветать, про тебя правду-то сказать, так люди стыдятся. Да чего и ждать от тебя? Из цирка выгнали…Мурзавецкий.
Позвольте, ма тант!Мурзавецкая.
Молчи! Уж не болело б у меня сердце, кабы за молодечество какое-нибудь, ну растрать казённые деньги, проиграй в карты — все б тебя пожалели, а то выгнали свои же товарищи за мелкие гадости, за то, что мундир их мараешь…Общение происходит в совершенно определенной схеме — моменты восприятия и оценки смазаны; не фиксированы драматургом. Зато преобладает момент чрезвычайно активного воздействия на собеседника. Такой акцент в схеме общения можно объяснить также стоящей перед Мурзавецкой задачей. Она должна поправить свои финансовые дела. Племянник же занимает важное место в ее интриге. Его надо основательно «собрать» к предуготованной ему роли.
В доме появляется вызванный Мурзавецкой Чугунов, управляющий поместьем соседки Меропии Давыдовны, молодой вдовы Купавиной, у которой после смерти мужа осталось прекрасно налаженное хозяйство. [8]
Чугунов.
С праздником, Меропа Давыдовна.Мурзавецкая.
Здравствуй, Вукол Наумыч! Садись.Чугунов.
Ручку позвольте, благодетельница!Мурзавецкая.
Посылала. Дело у меня важное, Вукол, дело большое; третью ночь я об нем думаю, да не знаю, как расположиться-то на тебя, поверить-то тебе боюсь.Чугунов.
Да разве у меня совесть подымется против благодетельницы…Мурзавецкая.
У тебя совести нет.Чугунов.
Нельзя совсем не быть, матушка-благодетельница. Все уж сколько-нибудь да есть.Мурзавецкая
Чугунов.
Ну, как вам угодно, как вам угодно, спорить не смею. Я только одно скажу: вы у меня после Бога…Мурзавецкая.
Лжешь.Чугунов.
И не знаю я за собой греха против вас.Мурзавецкая.
Потому что боишься меня, знаешь, что я могу тебя и с места теплого турнуть и из городу выгнать, — проказ-то немало за тобой; и придется тебе в волостные писаря проситься. Да ведь у меня недолго, я как раз.Чугунов
Мурзавецкая.
Садись!