Актерское мастерство. Американская школа

Прежде во время работы над сценой у студента имелась в распоряжении вся пьеса, другие сцены, другие персонажи, и он мог в своем воображении прожить то, что привело его к обстоятельствам конкретной сцены. Теперь же перед студентом лишь несколько строф, в которых заключена вся жизнь персонажа! Это условие нужно соблюсти.

Подготовка

Первым делом необходимо определить точку зрения персонажа, то, как он видит (согласно эпитафии) прожитую им жизнь: радуется ли он, досадует, стыдится, сожалеет и т. д. В предложенных обстоятельствах вся жизнь персонажа сведена к квинтэссенции. Актер должен вычленить смысл, лежащий в основе текста, который направит его в процессе слияния с персонажем.

Актерский перифраз

Первое задание для студента – освоить текст с помощью приема, который мы называем актерским перифразом. Это еще один способ конкретизации – вслух с листа. Актеру не требуется ничего записывать и заучивать. Он импровизирует, проговаривая вслух события, обстоятельства жизни персонажа – выстраивая, по сути, цепь ассоциаций, воспоминаний, фантазий, которые помогут ему вжиться в образ. Он следует канве, проложенной Мастерсом, шаг за шагом, взаимодействуя посредством импровизации с персонажем и погружаясь в его жизнь.

Вот он берет первые слова персонажа и передает их собственными словами. Цель не в том, чтобы поупражняться в стилистике и ораторстве. Это попытка понять смысл, заложенный в образах, оттолкнуться от языка стихотворения, раскрыть свой талант навстречу этому смыслу. Перефразируя стихотворение, студент увидит, что ему требуется гораздо больше слов, чем Мастерсу. Стиль изложения сейчас не важен, главное – проникнуться текстом.

Студент выступает с перифразом перед классом, чтобы преподаватель помог ему исследовать текст на более глубоком уровне, чем прежде. Когда становится ясно, что актер пробился через художественный язык к смыслу, он начинает понемногу восстанавливать исходный текст Мастерса, перефразируя везде, где чувствует, что подошел к тексту поверхностно.

Сцена четвертая. Аудитория, преподаватель, Джо, Джилл и остальные студенты. Джо недоволен.

– Дались ей эти восклицательные знаки, боже ты мой! И тире. Какое нам должно быть дело до пунктуации? Пунктуация, по идее, нужна писателю, чтобы взаимодействовать с читателем, а не с актером. Мы ведь никогда не обращали на это внимания. «Актерская пунктуация – это импульсы, возникающие по мере проживания им текста», – мне так нравилась эта мысль! А теперь что за новости? – Джо делает глубокий вдох и оглядывается на текст, лежащий на сиденье рядом с его бывшей партнершей по упражнениям. Джилл подает ему листок, студенты обмениваются понимающими взглядами, в них читается знакомая досада, без которой, видимо, не обходится освоение этой чертовой методики!

Преподаватель говорит Джо, что подготовился он вполне прилично, однако несколько очень важных моментов все же упустил. Это ведь поэзия, и актер должен превратить это стихотворение в диалог, к этому тексту нужен такой же подход, как к Шекспиру. Восклицательный знак здесь неспроста, он передает непосредственность и воодушевление, тире подкрепляет это воодушевление. Их тоже нужно учитывать в перифразе.

– Придется делать работу над ошибками. Разберитесь, почему вы не включаете эти смыслы в перифраз. Строка о том, что нужно вкусить сполна на жизненном пиру, провисла. Вы ее просто пересказали. Пересказ – это далеко не проигрывание. Заменить кое-какие слова не значит перефразировать смысл с пользой для актерской игры. Как, спрашивается, вы собираетесь подойти к фразе: «Твоя душа жива? Так пусть пирует!», если вы не прочувствовали метафору пира, на которой строится образ? У вас этого вообще нет. Вы так рветесь к «молочно-белой груди», что все это в спешке пропускаете. Но без этого у вас разваливается весь образ, неужели вы не видите? Вам нужно отыскать в самом себе ощущение жизни как пира, на котором вы имеете полное право ни в чем себе не отказывать. Наслаждайтесь! Ваш герой чувствует, что многое упустил в жизни. Он читал книги по пчеловодству и цветоводству вместо того, чтобы спать с женщинами. Вы начинаете за здравие, а заканчиваете за упокой, потому что не делаете того, что декларируете. Подготовка была и остается только для первого момента взаимодействия. Нельзя на протяжении всего отрывка гоняться за эмоцией или цепляться за нее. Это противоречит всему, чему вас учили. Если «Эдмунд» напоминает вам себя в его возрасте, почему он вас не трогает? Он для вас по-прежнему просто идея, отвлеченное понятие. И пока вы не найдете способ породниться с этой идеей через конкретизацию, у вас все так и будет провисать.

– Отлично. Просто супер. Я не понимаю, что я делаю. Она считает меня бездарем и собирается махнуть на меня рукой, – Джо садится и с отчаянием ждет перемены, чтобы спуститься вниз и глотнуть свежего воздуха.

– Да, «Спун-Ривер» – это не для слабонервных, – шутит Джилл, и они с Джо, взявшись за руки, бегут на улицу. – Но ты круто отработал!