Актеры нашего кино. Сухоруков, Хабенский и другие

Условия съемок были немыслимыми. Голая пустыня. Днем жара 60 градусов. Ночью ноль. Собрать вместе снимающихся актеров было практически невозможно. Съемки по три дня, не больше. Дорога три часа самолетом до Алма-Аты. Потом полтора часа до Небит-Дага. Там база. И еще час по пустыне. И каждый день новый текст: за ночь его сочиняли Данелия и Габриадзе».

Все было преодолено. Яковлев смело соединял философское с будничным, повседневным, открывая свою правду — сложную, полную острых, неразрешимых противоречий. Во взгляде актера сохранился как бы иронический прищур. Может быть, то был потаенный скепсис? Может быть, ощущение гостя во все-таки оставшейся для актера несколько чужой истории? Хотя вахтанговская тяга Яковлева к эксцентрике, к зазору, заложенному между ролью и исполнителем, не могла не прийти к нему на помощь. Он сыграл свою сольную партию со сдержанной доброжелательностью, нашел свою стилистическую мелодию, совпадавшую с острой авторской окраской режиссера. И оставаясь самим собой.

Приближаясь к финалу, как еще раз не вспомнить о личной жизни актера, ставшего к восьмидесяти годам патриархом большой семьи. Отцом троих детей — от трех жен. Дедушкой нескольких внуков. И сохраняя самые добрые отношения со всеми родными.

…После нескольких лет семейной жизни с Екатериной Райкиной, рождения сына Алексея, супруги разошлись. Юрий Васильевич снял квартиру, готовился там к роли Чехова. В это время Яковлев встретил женщину, ставшую его третьей женой и матерью его сына Антона.

Она была студенткой ГИТИСа, будущим театроведом. Вскоре стала работать в музее Театра имени Вахтангова. Яковлева она видела в роли доктора Трилецкого в «Пьесе без названия». Они познакомились. Юрий Васильевич стал частым посетителем музея и… «Начнем с того, — говорит он, — что я по знаку Зодиака Телец. А Тельцы очень влюбчивы и очень ревнивы».

Сейчас их браку более сорока лет. Их сын Антон, начинавший как актер, ушел в режиссуру. Пробовал свои силы на телевидении. Собственно, с актерской профессии начинал и другой сын Яковлева, Алексей, но позже занялся недвижимостью. Антон успешно продолжил путь в театре, прекрасно поставив на Малой сцене Московского Художественного театра имени Чехова инсценировку «Крейцеровой сонаты» Льва Толстого с Михаилом Пореченковым в главной роли.

Дочь Алена — популярная актриса, одна из ведущих в Театре сатиры. Красивая, обаятельная, она востребована в телевизионном кино. Там же сделала первые шаги ее дочь Маша, ныне студентка Театрального училища имени Щукина. Юрий Васильевич объединяет свой мощный семейный клан без особых усилий. Для этого достаточно просто одного его присутствия в жизни детей и внуков.

«Это чудо! — говорит об отце Антон Юрьевич Яковлев. — Мне всегда хочется рядом с ним постоять… Юрий Васильевич не просто гениальный артист. Это невероятная личность. При нем невозможно хандрить. При нем невозможно думать, какой ты бедный-несчастный…»

То, о чем говорит Яковлев-младший, — великий дар, который встречается все реже и реже. Великий и животворный. Во многом ставший опорой актера в его комедийных ролях.

Сам Яковлев, когда заходит речь о комедии, непременно вспоминает любимую им «Принцессу Турандот» — как начало его долгой дороги в комических ролях: «В «Принцессе Турандот» я обожаю хулиганить. Это священный для вахтанговцев спектакль 1922 года, который ставил еще сам Вахтангов. Когда Рубен Симонов решил восстановить спектакль, в театре возник переполох. Наибольшую сложность вызывали маски Труффальдино, Бригеллы, Тартальи, Панталоне. Они должны были общаться со зрителями на современные темы…

Было очень трудно придумать для масок смешные интермедии. Решили пригласить на помощь Аркадия Райкина. Он мне говорит: «Юра, скажите, сколько вашему персонажу лет?» Я играл Панталоне. Я стал подсчитывать: «Думаю, около трехсот». И тогда Райкин предложил мне читать передовицу «Правды», но с учетом выговора, дикции человека в таком почтенном возрасте. И неожиданно пришел характер».

Характер! Именно это ставил всегда во главу угла Юрий Васильевич Яковлев. Если еще раз вспомнить культовую ленту «Иван Васильевич меняет профессию», то это прекрасное подтверждение главного вектора в исканиях актера, где он, по сути, играл две роли: управдома Буншу и царя Ивана Васильевича по прозвищу «Грозный».

Яковлев играл так, что возникало некое зеркально-шаржированное двойное отражение. Буйный нрав, жестокое властолюбие русского государя неожиданно отыгрывались в жалком управдоме, в нелепом человечке в мятом летнем костюмчике, коротковатом и поношенном, в его навсегда перепуганном взгляде, в его абсолютной несуразности.

Безвольный, ничтожный управдом, фантастически оказавшийся на троне, неожиданно, но и оправданно (Яковлев точно подготовил эту метаморфозу) будто расправлял крылья. Расправлял их уродливо и бездумно.

Кстати, возможно, играя Буншу, Яковлев вспомнил урок Райкина: он придумал скороговорку и шепелявый выговор своего управдома.