Актеры нашего кино. Сухоруков, Хабенский и другие

Есть что-то близкое фольклору, в том числе и русскому, в жажде чуда как абсолютной осязаемой реальности. Жажде совершенства, которому, несмотря ни на что, найдется место в земной, всем знакомой жизни. Эта вера и помогает, и мешает, нередко может стать истинной трагедией. Как для тех крестьянок, которых Нина Русланова охотно играет в драме и комедии. Антитеза сущей и желанной действительности — в таком пространстве интересно, просторно жить актрисе.

Одна из таких ее женщин — Харитина в телевизионном фильме «Не стреляйте в белых лебедей», поставленном Родионом Нахапетовым по одноименной повести Бориса Васильева. Харитина — жена лесника Егора Полушкина (Станислав Любшин).

Живет семья где-то в российской глубинке. Егор — взрослый ребенок, искренний, доверчивый, лишенный гордости, эгоизма, хитрости и лицемерия, и потому фигура особо страдательная. Он нелепо выглядит в глазах окружающих: люди сейчас слишком ожесточены, чтобы понять его. Только жена понимает, да и то не всегда, не во всем.

Актриса уверенно ломает традиционный кинообраз тишайшей русской крестьянки. Каждый день, почти каждый час требует от Харитины куда больше сил, чем, казалось бы, отпущено человеку природой. Вся она, Харитина, в изнурительной постоянной круговерти, попытках выкрутиться из бед материальных, избавиться от мужниной дури, от которой вечно семья страдает. Этот жуткий ритм стал для нее нормой. А хочется иного — просто покоя, ласки, безмятежных отношений с миром. Хочется сбросить с себя тугую, жесткую сбрую, в которую то ли сама себя запрягла, то ли так ей суждено? Хочется послать к черту Егора, убежать, ни того она ждала от него в молодости. Но убегать — не ее удел.

Отсюда постоянные перепады и срывы, взрывы эмоций. Но Егора ничто не может урезонить, ничто его не остановит. Только-только забрезжит крохотная надежда на покой, достаток, как Егор чего-нибудь да выкинет. Не зря прозвала его жена «бедоносец». Она выговаривает это то с отчаянной ненавистью, то с горькой любовью. Сердце пронзено болью-вещуньей: таким, как Егор, не выжить в этом мире. От ужаса Харитина швыряет в лицо мужу свои обиды, орет, скандалит — и сразу его прощает: что взять с неразумного? Блаженны нищие духом… Прощает, снова ненавидит, снова спешит к примирению.

Изуродованная любовь — в криках Харитины, в ее муке: продолжать дальше так невозможно. И порвать нет сил. Русланова-Харитина существует по принципу маятника, раскачивается из стороны в сторону, что донельзя изматывает еще молодую, красивую женщину. А ведь не так и много надо ей, чтобы воспрянуть, ожить!

Притом она гордится Егором, не позволяет ему сдаться. И протягивает ему руку, когда рука нужна ему. Она все-таки любит мужа той горькой бабьей любовью, про которую в деревнях говорят «жалеет». Ее любовь и позволяет на какие-то мгновения вырваться из-под власти истерзавшего его мира. Воительница, дышащая гневом, и беззаветно любящая женщина — Русланова соединяет эти характеристики. Естественно: Харитина живет в сошедшем с колеи мире, в котором люди с трудом удерживаются на ногах, падают, разбиваются — и снова встают. Встают, идут — так надо родным для них людям. Эта линия единения, точно прочерченная Руслановой, вносит слабый свет в историю Харитины и Егора Полушкиных.

То, как играла Нина Русланова Харитину, предлагало подумать и о другом. Когда-то пылко мечтавшая о театре, проработавшая в театре немало лет, актриса не сыграла на сцене ролей, которые, казалось, были назначены ей ее талантом. Не сыграла героинь Лескова, Островского, Вампилова. Не сыграла леди Макбет, Элизу Дулитл. Не нашла среди режиссеров своего Пигмалиона… Она могла стать прекрасной Настасьей Филипповной, Катериной Ивановной в «Преступлении и наказании»… Выйти на сцену в образе Лейди из пьесы Теннесси Уильямса «Орфей спускается в ад»… Этот список несыгранных ролей можно продолжать. Мы часто говорим о хищничестве кинематографа, не способного творчески, разнопланово использовать актеров в сравнении с театром. В случае с Руслановой — наоборот. Именно кинематограф открывал щедрый, многогранный дар актрисы. А театр будто не замечал этого: пятнадцать лет она работала в Театре имени Вахтангова. Сыграла там за эти годы три роли в спектаклях «Ковалева из провинции», «Артем», «Свадьба» по Чехову. Остальное вводы. Были среди них интересные. Но, естественно, хотелось другого. И Русланова ушла из театра, который считала для себя родным. Почитала как отчий дом.

Попытала счастья в Театре имени Маяковского. Вспоминает:

— В театре меня мяли, мяли. Актера вечно мнут, а он беззащитен. Зрителям только кажется, что наша жизнь вся из аплодисментов и лавровых венков. На самом деле не приведи бог какая эта трудная профессия, какой хлеб тяжкий. Нет, я не плачусь. Я сама выбрала такой путь. Значит, «неси свой крест и веруй»… Но из Театра имени Маяковского я тоже ушла. Сама. Хотя, наверное, мы нужны друг другу. Я и сцена.