Актеры нашего кино. Сухоруков, Хабенский и другие

Кажется, Машков еще никогда не играл человека столь бешеных страстей. Кстати, художник по костюмам точно нашел цветовую гамму для экипировки Маковского. От черной нейлоновой куртки и красного мохерового шарфа — до пиджака от Бриони. Именно в этом пиджаке окончательно обезумевший от обретенной власти и денег Платон Маковский восседает на слоне, подобно восточному владыке.

Машков обычно стремится к слитности со своим героем. Его Маковский незауряден. По-своему он — вдохновенный бунтарь, не принимающий обыденности. Машкова мало волнует романтический флер, которым Дубов окутывает Маковского на протяжении всего романа. Он подтягивает героя к себе, но не забывает о том, что это беспощадный противник в борьбе с любым противником.

Одержимость заставляет Маковского все время мчаться, теряя по пути друзей. Мчаться без остановки, умножая власть, умножая капитал. Впрочем, человек, вовлеченный в подобный поток, вообще лишен способности остановиться. Таков архисовременный дух нового российского капитализма.

Конечно, Платон Маковский сам себя создал. Но во имя чего? Кажется, что Машков задает этот вопрос самому Маковскому.

Поэтому, при всей железной хватке олигарха, его стальной непреклонности, Маковский у Машкова все-таки не может до конца превратиться в холодный, безличностный автомат, запрограммированный исключительно на деньги.

В несколько иллюстративной и порой декларативной вязи картины Машков живет взахлеб, помогая активизировать повествовательность фильма. В итоге он как бы опровергает идею, овладевшую Россией в конце XX века. Идею о том, что мерило человеческой жизни — материальные ценности и власть.

За год до выхода на экран «Олигарха» Владимир Машков был приглашен американским режиссером Майклом Редфордом в картину «Танцы в «Голубой лагуне».

«Меня пригласили в Америку после картины Павла Чухрая «Вор», — вспоминал Машков. — Именно там я понял, что на самом деле я никто и звать меня никак. Это очень полезно — увидеть со стороны, что ты значишь, насколько ты ценен. Наступает момент отрезвления. Если начинаешь осознавать собственную значимость — ты становишься бездарностью. Талант — вещь мстительная и небезопасная. Правда, я себя звездой никогда не ощущаю. Без кокетства».

В Америку Машков едет со своей третьей женой, дизайнером Ксенией Терентьевой, дочкой актрисы Нонны Терентьевой, известной нашим зрителям по фильму «Гиперболоид инженера Гарина», в котором она играла Зою Монроз. Его второй, гражданской, женой была актриса МХТ имени Чехова Алена Хованская.

…Место действия «Танцев в «Голубой лагуне» — стриптиз-бар. Сценарий у режиссера-импровизатора Редфорда принципиально отсутствовал. Машков интересно рассказывает о своей первой встрече с Редфордом: «О, Майкл шикарно подбирал людей. Вместо классических проб с вымученной игрой и плохо выученным отрывком заданного текста он устраивал актерам интервью перед камерой. Только отвечать на его вопросы надо было не от своего лица, а от лица придуманного тобой же персонажа. Стриптизерши. Шофера лимузина. Бармена. Пьяницы».

Играл Машков русского киллера Сашу, молчаливого, собранного, как и положено в его непростой профессии. В перерывах между «работой» Саша проводит время в «Голубой лагуне», наблюдая за обнаженными красотками из стриптиза. Есть в картине эпизоды, в которых Саша выслеживает свою жертву, звонит, видимо, заказчику, сидит в номере отеля, ничего не делая. Словом, цепь загадок… Таков почерк Редфорда: отдельные сюжетные штрихи, эмоции, все не собрано, все существует, почти не соединяясь. Основное внимание Саши направлено на стриптизершу Энджел, ее играла звезда Дэрилл Ханна. У Машкова есть общие с ней сцены. Он рассказывает:

«Когда я работал с режиссером Майклом Редфордом, он дал мне репетиционное задание: познакомиться с партнершей Дэрилл Ханной. Все от начала до конца было чисто импровизационно… Я действительно не знал, о чем буду говорить. Не было никакого текста. Мы выехали в кафе, где нас, актеров, снимали открытой камерой.

Дэрилл сидела за столиком, я взял кофе, всегда лежал англо-русский словарь, карта Лос-Анджелеса, записная книжка и паспорт. Стал на ломаном английском спрашивать ее, куда проехать, что посмотреть в Лос-Анджелесе. Завязался разговор, и я пригласил ее в русский ресторан, назначив свидание на вечер, а было два часа дня. Она пообещала прийти, мы даже на карте посмотрели, где встретимся. А мне позарез нужно было, чтобы она не передумала. Такое режиссерское задание! И вот я достал из сумки паспорт и записную книжку со словами: «Это единственное, что меня связывает с родиной. Если вы не придете, у меня ничего не останется». Она говорит: «Я не могу это взять». А я положил все на стол и ушел. В девять часов вечера Дэрилл и я стояли в условленном месте. Редфорд остался доволен, и мы сняли фильм».

Собственно, этим живописным рассказом и можно ограничиться в связи с картиной Редфорда да и ролью Машкова в фильме «Танцы в «Голубой лагуне», который стал для него точкой отсчета в Голливуде.