Актеры шахматной сцены

А с какой неожиданной отвагой, с какой неожиданной решительностью защищал Петросян свой трон в первом матче со Спаским в 1966 году. Это был выдающийся поединок, и шахматная история, как мне кажется, еще предоставит ему почетное место в соревнованиях этого типа. Потому что, как это было, например, в матчах Ботвинника со Смысловым или в матче Спасского с Фишером, оба соперника находились в расцвете творческих сил.

Перед матчем знатоки были убеждены, что универсал Спасский, ловко владеющий любым оружием, конечно же навяжет осторожному Петросяну острое тактическое сражение. Василий Панов, в молодые годы сильный и смелый мастер, а в зрелую пору решительный, хотя иногда и чрезмерно увлекающийся комментатор, не скрывал уверенности в том, что Спасский будет стремиться к осложнениям.

А что было в действительности? Спасский попробовал навязать противнику острую, запутанную игру. Но кто бы мог подумать – именно рискованными тактическими действиями Петросян ошеломил совершенно не готового к такому повороту событий претендента. Жертва ладьи за легкую фигуру и затем великолепная атака черными в седьмой партии, жертвы фигур и в заключение жертва ферзя (редчайшее событие в соревнованиях на таком уровне!) в десятой и, наконец, жемчужина комбинаций – так называемая мельница в двенадцатой.

Мельница, впрочем, из-за того, что Петросян спутал порядок ходов, сработала вхолостую, но так или иначе – прелестная коллекция творческих – и, главное, тактических – достижений всего лишь на половине дистанции. Вот она – загадка…

Эта, не завершившаяся логическим триумфом двенадцатая партия чувствительно повлияла на творческое самочувствие Петросяна – он не мог себе простить обиднейшую ошибку и на какое-то время впал в депрессивное состояние. Но и Спасский после этой партии окончательно убедился, что и он сам, и его тренер Игорь Бондаревский, и все его советчики имели, как ни странно, искаженное представление о том, каким опасным тактиком мог в случае необходимости стать Петросян. Спасскому пришлось на ходу перестраиваться, и Петросян получил передышку, так необходимую, чтобы выйти из депрессии.

Во втором матче – 1969 года – баланс нарушился: Спасский стал еще сильнее, Петросян же, выступавший в течение трех лет редко и не очень успешно, как мне кажется, не верил в свою удачу. А без веры, как известно, победить нельзя…

Любопытно, что в двух поединках Петросяна с Сергеем Долматовым – четвертой доской молодежной команды – не было ничьих. В первой встрече Петросян испытал молодого гроссмейстера на терпеливость. Честолюбивый Долматов отказался от продолжения, которое обрекало на долгую, хотя, может быть, и не бесперспективную защиту, и – вот уж действительно вдруг – пожертвовал ферзя всего за две легкие фигуры. В чем, в чем, а в технике реализации материального перевеса старшему поколению (не спутайте – экс-чемпион играл за первую команду) по чину полагается быть на высоте – Петросян не упустил добычу. Зато во второй встрече Долматов показал, какой атакующий потенциал таят в себе два слона, когда другие фигуры расчистили для них поле боя.

Наверное, есть некая закономерность в том, что старший преподал урок младшему в искусстве реализации, а младший выразил себя в умении атаковать. Каждому свое.

Во втором матче Спасский учел печальный опыт первого поединка и сумел, наконец, приноровиться к манере игры чемпиона.

Но одно дело – захватить новый рубеж и совсем другое – его удержать. Тут уже нужен помимо одаренности и прочих важных качеств еще и выдающийся, типа ботвинниковского, характер. Спасский же не хотел считаться с тем, что мало иметь талант, надо еще иметь нечто очень важное, что свойственно иногда самым заурядным индивидуумам, – трудолюбие.

Правда, в поединке с Робертом Фишером могло оказаться бессильным и адское трудолюбие, но у Спасского хотя бы была спокойна душа: он сделал все что мог. Он не сделал всего что мог…

Впервые, начиная с послевоенных лет, советские шахматисты в 1972 году утратили чемпионский титул. Подействовало ли на честолюбие Спасского болезненное поражение в матче, где он вел 2:0? Не уверен. Вот и здесь, в зале Дворца тяжелой атлетики, он вполне удовлетворялся ничейным исходом, иногда даже без видимости борьбы. Шесть бесцветных ничьих – таков итог Спасского в матч-турнире четырех команд. Может быть, ранг экс-чемпиона мира к этому предрасполагает? Но нет, Таль вот ведь не насытился победами, его от доски оторвать могут только врачи, да и Смыслов и Петросян тоже с возрастом отнюдь не стали кроткими…

Шахматная история многое потеряла оттого, что Фишер уклонился от обязанностей защищать свой титул. Матч Фишер – Карпов так и остался несбывшейся мечтой миллионов любителей шахмат и, наверное, самого Карпова. Не только в матчах, но и во многих супертурнирах Карпов многократно подтверждал свою гегемонию.