Актёр и мишень. Как раскрыть свой талант на сцене

Неужели это означает, что мы никогда ничего не начинаем сначала? Именно так. И этот принцип особенно полезен актерам. Когда кажется, что я начинаю какое-то действие, это я на самом деле просто на что-то реагирую. Внутри меня не начинается ни одно действие, все, что я делаю, это противодействие чему-то, что произошло ранее. И когда я играю роль, это «что-то, что произошло ранее» невероятно важно.

Актер не может играть в вакууме

Ирина может почувствовать зажим в самом начале сцены: «Ромео! О, зачем же ты Ромео?» У нее есть очевидная мишень, вероятнее всего, это воображаемый Ромео. Но почему она обращает свои первые слова именно к нему? Чтобы подразнить его? Чтобы соблазнить его? Чтобы уничтожить его? Чтобы изменить его? Ирина может выбирать из большого набора интересных действий, и все они зависят от мишени. Но сама идея выбора действия в этом случае – это упрощение того, что мы испытываем в реальной жизни. Ирине гораздо выгоднее играть противодействие, это всегда выигрышнее.

Сначала Ирине нужно увидеть, что уже делает этот воображаемый Ромео. Именно из-за того, что уже делает Ромео, Джульетта совершает свои поступки. Джульетта видит Ромео, осуществляющего действие, и пытается изменить его действие. Может, воображаемый Ромео дразнит ее, хвастается своим отцом, объясняет ей, что Монтекки никогда не женится на Капулетти, говорит, что гордится именем Ромео Монтекки, просто не замечает ее или сводит их любовь к рядовой интрижке? Что за действие совершает Ромео, которое Джульетте нужно изменить? Что именно может делать Ромео, что заставило бы Джульетту сказать: «Ромео! О, зачем же ты Ромео?».

Текст и противодействие

Например, «То, что зовем мы розой, и под другим названьем сохраняло б свой сладкий запах». Это явно не советы садоводам-любителям, произносимые в пустоту. Да, мы знаем, что мишень – Ромео. Но какой конкретно Ромео? Ромео, сын Монтекки? Даже это недостаточно конкретно, чтобы помочь Ирине. Ирине нужно увидеть, какое конкретно действие совершает мишень. Ирине нужно увидеть, что именно уже делает Ромео, чему могла бы противодействовать Джульетта. В этот момент Ирине полезнее увидеть Ромео, который яростно защищает свое происхождение, тогда Джульетте будет чему противодействовать: «То, что зовем мы розой, и под другим названьем сохраняло б свой сладкий запах», – чтобы он перестал кичиться своим родовым именем.

«Ведь это не рука, и не нога, и не лицо твое, и не любая часть тела». В этот момент Ирина может представить, что Ромео настаивает: имя человека – все равно что часть его тела. И тогда Джульетте нужно его перебить, переубедить, переделать. Если Ирина представит, что Ромео говорит: «Мое имя мне дорого так же, как мое тело!», тогда гораздо понятнее, зачем Джульетте перечислять в ответ части тела – для того чтобы изменить Ромео, переубедить его.

Короче, Ирине полезнее видеть, что уже делает Ромео. Пусть в глазах Ирины действием будет то, что уже играет Ромео.

Актер реагирует на действие, которое уже осуществляется не им. Нет случаев, когда актер генерирует независимое действие. Другими словами, «я вижу мишень, которая уже играет действие, и в качестве противодействия пытаюсь изменить действие мишени».

Эта схема может показаться сложной, но она очень пригодится Ирине, когда актриса ступит на балкон и почувствует удушающую широту выбора – наигрывай какое хочешь чувство, изображай какое хочешь состояние. Пусть лучше Ирина увидит действие, которое ей нужно изменить. Пусть Ирина не чувствует себя обязанной придумывать и изображать бесконечные тонкие переживания Джульетты. Ирине гораздо полезнее положиться на собственное любопытство, открыть глаза и увидеть то, что уже играется вовне ее и что ей необходимо изменить.

Текст и противодействие

Дадим Ирине передохнуть и обратим наше внимание на Алекса. Алекс играет Ромео и тоже порядком запутался.

«О, там восток! Джульетта – это солнце!» Алекс обращается напрямую к зрителям. Он изо всех сил старается быть искренним, жмет все сильнее и чувствует, что ничего не получается. Чем огромнее переживания, которые он пытается вложить в слова, тем паршивее он себя чувствует. Конечно, если, говоря эту реплику, Алекс попытается ею описать свои чувства зрителям, он зажмется. Артист, описывающий нечто, только показывает и наигрывает. Но у Алекса есть еще одна проблема: он считает, что эта реплика вызвана его любовью к Джульетте. Реплика может иметь отношение к Джульетте, но вызвана реплика всегда тем, к кому говорящий обращается.