Читаем Актёр и мишень. Как раскрыть свой талант на сцене полностью

Даже если Ирина решит сделать долгую ошеломленную паузу перед «Какой же платы хочешь ты сегодня?», ее реплика все равно будет перебиванием. Сколько бы ни длилось молчание, оно всегда наполнено мыслями. Молчание состоит из мыслей. Что бы ни сказала Джульетта, ее новая мысль перебивает предыдущую мысль, которая перебивает предыдущую и так далее… Каждая мысль – это перебивание. Может быть, Джульетта решит перевести дух, собраться с мыслями и затем сдержанно попросить Ромео постыдиться. Все равно ее сдержанный призыв к стыду не будет похож на тот, который Джульетта запланировала.

Дело в том, что отложенный ответ никогда не бывает таким, каким мы его задумали. Мы можем долго откладывать какое-то дело, но когда мы его сделаем, оно окажется не совсем таким, как мы ожидали. Другими словами, все, что делает Ирина, рождается сиюминутно. И пусть лучше непрекращающийся полет мыслей выразится в том, что Джульетта видит юношу, который может оказаться сумасшедшим, распущенным или агрессивным, а не в том, что Ирина переживает, не окажутся ли таковыми зрители!

Думать и видеть

Когда мы думаем, мы видим наши мысли. Мысль – это мишень. То есть вещь, которую мы видим, а затем оставляем ради другой вещи, которую мы видим, а затем оставляем и ее ради очередной и так далее. Думая, я отвергаю одну мысль ради другой; отказываюсь от одной вещи, которую вижу, ради другой вещи, которую вижу. Процесс мышления – это процесс сортировки фотографий. Я вижу очередную, и что я делаю? Отвергаю ее ради следующей.

<p>17. Упражнения на воображаемый текст</p>

1. Упражнение на «дотекст»

Как все, что мы делаем, то, что мы говорим, мы говорим по какой-то причине. Любой текст – это реакция. Любой текст должен быть реакцией на какое-то изначальное действие, которое уже осуществляет мишень. Для каждого фрагмента нашего текста существует предваряющий его, пусть воображаемый, текст партнера, на который мы и реагируем нашим текстом. Это станет понятнее на примере:

«О, возьми другое имя!Что в имени? То, что зовем мы розой,И под другим названьем сохраняло бСвой сладкий запах! Так, когда РомеоНе звался бы Ромео, он хранил быВсе милые достоинства своиБез имени. Так сбрось же это имя!Оно ведь даже и не часть тебя.Взамен его меня возьми ты всю!»

Ирине нужно представить, что, видимо, Ромео говорил до этого, чтобы ее текст оказался возражением. Ирина должна представить те слова Ромео, которые она хочет опровергнуть. Она вкладывает в уста Ромео воображаемый сценарий. К примеру, что заставит ее сказать: «О, возьми другое имя»?

Может, Ромео говорил что-то вроде:

«Я бессилен, я ношу знаменитое имя, мне от него никуда не деться…»

Тогда Джульетта попытается его изменить своим «О, возьми другое имя!» Ее слова будут реакцией на его воображаемый текст. Так что Ирине нужно проработать текст Джульетты от конца к началу, воображая, что говорит Ромео. Его воображаемый дотекст имеет место до ее очередной фразы, а не после. Например:

Ромео: Но имена важны, Джульетта…Джульетта: Что в имени?Ромео: Имя – это все, Джульетта…Джульетта: То, что зовем мы розой…Ромео: Но…Джульетта: И под другим названьем сохраняло бСвой сладкий запах!Ромео: Я не согласен!Джульетта: Так, когда РомеоНе звался бы Ромео…Ромео: Нет, Джульетта! Со временем…Джульетта: Он хранил быВсе милые достоинства своиБез имени.Ромео: Но, Джульетта, мне нужно…Джульетта: Так сбрось же это имя!Ромео: Без имени что у меня останется?Джульетта: Оно ведь даже и не часть тебя.Ромео: Без имени не будет ничего ничем…Джульетта: Взамен его меня возьми ты всю!

Точки в конце реплик обозначают качество перебивания, которое является основной характеристикой мыслительного процесса. Все фрагменты воображаемого до-текста Ромео вызывают у Джульетты необходимость что-то изменить своим текстом. Конечно, эти фрагменты вымышленные. Но они – полезный ключ к сцене, которая станет мучением для Ирины, если Джульетта не увидит ничего, что нужно изменить. Если бы Джульетту все в жизни устраивало, Ирину оставалось бы только пожалеть! В этом еще одно важное различие между этими двумя женщинами.

В этом упражнении весь текст Джульетты – реакция на текст Ромео.

Перейти на страницу:

Все книги серии Мастер сцены

От идеи до злодея. Учимся создавать истории вместе с Pixar
От идеи до злодея. Учимся создавать истории вместе с Pixar

Студия Pixar известна на весь мир своим умением рассказывать истории. Каждый из нас переживал за маленькую девочку, попавшую в настоящую Корпорацию монстров; за юного Молнию Маккуина, мечтающего стать легендой гоночного спорта; за робота ВАЛЛ-И, готового пожертвовать собой ради спасения любимой; и, конечно, за шерифа Вуди и Базза Лайтера, которые уже много лет учат детей умению дружить. Эта книга – сборник секретов повествования работников студии, основанных на вышеупомянутых мультфильмах. Каждая глава раскрывает один из аспектов сторителлинга, которые будут полезны всем, кто хочет рассказывать свои истории. Вы узнаете, как создать живой конфликт и заставить его работать, как добиться того, чтобы твой персонаж не стоял на месте, а развивался и как заставить зрителя дойти с героем до конца. Все эти, а также другие секреты подарят вам вдохновение на создание собственной истории и помогут начать этот путь!

Дин Мовшовиц

Кино / Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Прочее
Создание музыки для кино. Секреты ведущих голливудских композиторов
Создание музыки для кино. Секреты ведущих голливудских композиторов

Музыка в фильме является одной из основополагающих его частей: именно она задает тон повествованию на экране и создает нужную атмосферу. Большая часть музыки остается в фильмах, но есть шедевры, перешагнувшие через экран и ставшие классикой. В этой книге собраны интервью с самыми известными голливудскими кинокомпозиторами, имена которых знает каждый киноман. Ханс Циммер, Александр Десплат, Говард Скор, Брайан Тайлер, Том Холкенборг – все они раскроют секреты своего мастерства, расскажут о том, где найти вдохновение и на каком этапе производства фильма они подключаются к процессу. Благодаря этому вы узнаете о том, как писалась музыка к самым известным фильмам в истории – «Король Лев», «Гарри Поттер», «Властелин колец», «Перл Харбор», «История игрушек», «Безумный Макс» и многим другим. Отличный подарок для меломанов и любителей кино!В формате a4.pdf сохранен издательский макет.

Мэтт Шрадер

Кино / Научпоп / Документальное

Похожие книги

Третий звонок
Третий звонок

В этой книге Михаил Козаков рассказывает о крутом повороте судьбы – своем переезде в Тель-Авив, о работе и жизни там, о возвращении в Россию…Израиль подарил незабываемый творческий опыт – играть на сцене и ставить спектакли на иврите. Там же актер преподавал в театральной студии Нисона Натива, создал «Русскую антрепризу Михаила Козакова» и, конечно, вел дневники.«Работа – это лекарство от всех бед. Я отдыхать не очень умею, не знаю, как это делается, но я сам выбрал себе такой путь». Когда он вернулся на родину, сбылись мечты сыграть шекспировских Шейлока и Лира, снять новые телефильмы, поставить театральные и музыкально-поэтические спектакли.Книга «Третий звонок» не подведение итогов: «После третьего звонка для меня начинается момент истины: я выхожу на сцену…»В 2011 году Михаила Козакова не стало. Но его размышления и воспоминания всегда будут жить на страницах автобиографической книги.

Карина Саркисьянц , Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Театр / Психология / Образование и наука / Документальное
Александр Абдулов. Необыкновенное чудо
Александр Абдулов. Необыкновенное чудо

Александр Абдулов – романтик, красавец, любимец миллионов женщин. Его трогательные роли в мелодрамах будоражили сердца. По нему вздыхали поклонницы, им любовались, как шедевром природы. Он остался в памяти благодарных зрителей как чуткий, нежный, влюбчивый юноша, способный, между тем к сильным и смелым поступкам.Его первая жена – первая советская красавица, нежная и милая «Констанция», Ирина Алферова. Звездная пара была едва ли не эталоном человеческой красоты и гармонии. А между тем Абдулов с блеском сыграл и множество драматических ролей, и за кулисами жизнь его была насыщена горькими драмами, разлуками и изменами. Он вынес все и до последнего дня остался верен своему имиджу, остался неподражаемо красивым, овеянным ореолом светлой и немного наивной романтики…

Сергей Александрович Соловьёв

Биографии и Мемуары / Публицистика / Кино / Театр / Прочее / Документальное
Таиров
Таиров

Имя Александра Яковлевича Таирова (1885–1950) известно каждому, кто знаком с историей российского театрального искусства. Этот выдающийся режиссер отвергал как жизнеподобие реалистического театра, так и абстракцию театра условного, противопоставив им «синтетический театр», соединяющий в себе слово, музыку, танец, цирк. Свои идеи Таиров пытался воплотить в основанном им Камерном театре, воспевая красоту человека и силу его чувств в диапазоне от трагедии до буффонады. Творческий и личный союз Таирова с великой актрисой Алисой Коонен породил лучшие спектакли Камерного, но в их оценке не было единодушия — режиссера упрекали в эстетизме, западничестве, высокомерном отношении к зрителям. В результате в 1949 году театр был закрыт, что привело вскоре к болезни и смерти его основателя. Первая биография Таирова в серии «ЖЗЛ» необычна — это документальный роман о режиссере, созданный его собратом по ремеслу, режиссером и писателем Михаилом Левитиным. Автор книги исследует не только драматический жизненный путь Таирова, но и его творческое наследие, глубоко повлиявшее на современный театр.

Михаил Захарович Левитин , Михаил Левитин

Биографии и Мемуары / Театр / Прочее / Документальное