Активация! (СИ)

— Вот так и живем! — С улыбкой поведал я мужикам: — Значит так, твое наказание — домашний арест до завтрашнего утра. Еду тебе принесут. А еще ты должен написать сочинение на тему «Сто моих минусов как личности и способы их преодоления»! — Усилил я кару.

— Хорошо! — С самурайским смирением поклонился пацан, и мы покинули палату.

— Дело закрыто! — Радостно воздел я руки к потолку.

Глава 21

За завтраком, на который Кейташи явился подавленно-лысым (к дикому веселью девушек и полному пофигизму советских детей — тут многие подстрижены «под бокс»), произошло ЧП в виде директора Артека, который жестами подозвал к себе Николая Степановича. Когда тот вернулся к нам, поведал:

— Иоши-кун, с тобой хочет поговорить контр-адмирал Лихачев Андрей Евгеньевич.

Деточки даже не удивились.

— «Омский сценарий»? — Спросил я.

— Именно! — Кивнул он.

Повернувшись к Ханако, отдал приказ:

— Готовься, будешь расплачиваться телом за наш отдых!

— Эээ?! — Издали девочки коллективный возглас.

— Иоши имеет ввиду, что тебе придется спеть! — На правах моей половинки объяснила Хэруки.

— Я поняла! — Подмигнула Ханако: — Иоши ведь никогда не попросит ни о чем «таком», — Изобразила пальцами кавычки.

— Не попрошу, — Кивнул я и обратился к ударнице: — Хори-семпай, ты можешь отдыхать, уважаемый айдол сегодня будет работать под минусовку, но с живым вокалом! — Отдал инструкции мстительный я.

Певица побледнела.

— Нанако, ты тоже можешь отдыхать, мы просто немного культурно посвятим здешних моряков, — Добавил для секретаря и протянул ей исписанную за завтраком салфетку — написал кусочек доказательства гипотезы Пуанкаре, легендируя будущее «открытие»: — В папку «научные деды», пожалуйста.

Деточки хохотнули, а девушка привычно кивнула:

— Да, Иоши-сама!

Пожав на прощание ручку Хэруки, поднялся со стула и двинулся за посольским под тоскливым взглядом подполковника Петрова — его-то не позвали, а он уже усвоил простую истину: «где Иоши — там фан».

По пути спросил Николая Степановича:

— Есть подвижки с пленными?

Суть проблемы такова: вернувшимся в Японию военнопленным, искупившим неправильный выбор стороны во Вторую мировую трудом во благо стран-победительниц, на родине выплачивают пенсии в том числе и за проведенные на чужбине годы. Из японского бюджета, само собой. Увы, СССР до моего появления совсем не торопился выдать японским ветеранам соответствующие документы, уж не знаю по какой причине.

— Через неделю отправим первую партию документов, — Кивнул посольский.

— Это замечательно, — Покивал я.

«Хонду» попросил посодействовать лично Премьер, так что это очень много очков хорошего японского гражданина для меня, и некоторая прибавка к доходам ветеранов, что, как ни крути, очень хорошо и правильно.

Услышал за спиной ехидную фразу Кохэку:

— Лысая Молния!

Деточки заржали, я хохотнул, но оборачиваться не стал. И как теперь доказывать Кейташи, что я никому не «палил» его новое прозвище? Когда взрыв смеха стих, услышал ответ блондина:

— Я это заслужил! Прости меня, Кохэку, я поступил как настоящая свинья. Мне давно следовало побрить голову.

— Я на тебя не обижаюсь, — Ответила подруга: — Потому что благодаря этому я стала гораздо лучше!

Остаток диалога расслышать не получилось, потому что мы покинули столовую, упершись в директора лагеря и парадно наряженного контр-адмирала, седого мужика «с вот такенной» квадратной челюстью, «хмурыми» мимическими морщинами и ярко-зелеными глазами. Увидев нас, он жестом заткнул о чем-то вещающего ему директора, и энергично двинулся навстречу ко мне. Протянул руку:

— Контр-адмирал Краснознаменного Черноморского флота ВМФ СССР, Лихачев Андрей Евгеньевич.

— Одзава Иоши, школьник! — Представился я в ответ, пожав мозолистую руку, которая оказалась раза в полтора больше моей. Сам адмирал — выше на те же полторы, но головы, и несоизмеримо шире в плечах.

— Видели твой бой, Иоши! — Улыбнулся моряк: — Как ты этого американца, а?

— Спасибо! — Поблагодарил я: — Наше знакомство и ваша похвала — огромная честь для меня!

Адмирал покивал и поведал:

— Мы были бы очень благодарны, если бы ты согласился посетить нашу базу в Севастополе, ответить на вопросы моряков, и, если это не слишком, спеть несколько песен.

— Ваше приглашение — огромная честь для меня, Андрей Евгеньевич! — Кивнул я: — Я согласен!

— Отлично! — Улыбнулся и не ожидавший другого исхода контр-адмирал и добавил конфетку: — По крейсеру хочешь погулять?

— Хочу! — Радостно согласился оживившийся ребенок: — А если на подлодке покатаете, я еще с собой Ханако возьму, нашу певицу, она на турнире перед моим выходом песню пела.

— Бери! — Великодушно кивнул адмирал: — Будет вам подлодка!

— А по Вашингтону бахнем? — С заговорщицким видом подмигнул ему я.

— Обязательно бахнем! — Поняв меня правильно, гоготнул моряк: — Но не сегодня!

— Иоши-кун сочиняет замечательные комедии, — На всякий случай подстраховался Николай Степанович.

— Знаю! — Кивнул ему адмирал: — У меня сыновья про этого певца жопой раз десять посмотрели.

— Официально этот фильм в СССР недоступен! — Поспешил меня заверить посольский.